- Нет, он мой друг и я себе не прощу...
«Скорая помощь» гуднула, и врач встал на ноги, стягивая резиновые перчатки:
- Тогда в «Котопёс» везите. Правда, ночь сейчас...
- Спасибо, доктор!
Павел осторожно приподнял, как будто, полегчавшего, горячего Барсика и понёс его к своей машине. Уложил на сиденье рядом с водительским, и сел за руль. Что-то кричал и махал руками вышедший из башни милицейский майор, но Павел не обратил на него внимания и вслед за «Газелью» вырулил на дорогу, ведущую к Троицку.
Ведя машину одной рукой, Павел рылся в визитнице и наконец нашёл нужную карточку. Телефон ветеринара ответил после третьего гудка:
- Слушаю! – раздался в трубке спокойный, но сонный голос.
- Марат Рувимович?
- Да, кто это?
- Это Самсонов, помните меня?
- Конечно, Павел... Васильевич, что случилось?
- Не могли бы вы открыть клинику? Я уже еду. Очень срочно!
- Собачка, котик?
- Котик...
- Сейчас, только спущусь. Подъезжайте и заходите.
Павел был уже в городе и через несколько минут тормозил у здания, украшенного вывеской «Котопёс, ветеринарная клиника».
Марат Рувимович, пожилой ветеринар, возился с ключами. Наконец дверь открылась, и он жестом пригласил Павла заходить и заносить пациента. Пока доктор возился с сигнализацией, Павел с Барсиком на руках прошёл в операционную и положил еле дышащего, вздрагивающего кота на покрытый пластиком стол. Появился врач в белом халате и приступил к осмотру:
- Может быть вам выйти, Павел Васильевич? – предложил он, – посидите в приёмной...
- Нет, я тут посижу, если разрешите.
- Тогда сварите кофе, мне и себе. Кофеварка на столике сестры. Рана пулевая?
- Да!
Пока Павел занимался приготовлением кофе, Марат Рувимович осмотрел Барсика, включил на несколько секунд рентгеновскую установку, поставил коту систему с каким-то лекарством и обратился к клиенту:
- Поймите правильно, Павел Васильевич! Пулю я, конечно, извлеку, но шансов почти нет. Я даже не понимаю, как он до сих пор живёт, пуля прошла через брюшную полость, но кишечник не задела. Кровотечения почти нет. Нечему течь. После чего, пуля застряла в позвоночнике и разворотила его. И температура... Мой термометр показывает более 50 градусов. Может он и врёт, но кот и на ощупь слишком горячий. Так, что делать?
- Делайте операцию доктор!
- Хорошо. – Врач взял телефон и, набрав номер, поднёс трубку к уху. – Полечка, с добрым утром! ... А я говорю – уже «утром»! Быстро просыпайся и в клинику. Будешь ассистировать. Нет, кофе готовить некогда, тут попьёшь. Жду, золотая!
Доктор сменил систему, отхлебнул кофе и пояснил:
- Это, в основном, физраствор. А Полечка сейчас придёт, и мы приступим. Учтите только, даже в случае удачи, задние лапы у котика останутся парализованными.
Он приподнял Барсику веки, и ещё раз послушав его сердце и лёгкие электронным стетоскопом, констатировал:
- Кажется, ему лучше, это радует! Тоны сердца...
Тут быстро вошла девушка, видимо искомая Полина, кивнула Павлу Васильевичу, надела халат, и принялась мыть руки. Доктор обратился к ней:
- Полина, выстригайте брюшко вокруг отверстия, - тут он посмотрел на Павла и добавил, обращаясь уже к нему, – а вот теперь, пойдите, погуляйте. В вашей стойкости я не сомневаюсь, но вы будете нам мешать.
Павел кивнул и вышел на ночную улицу. Бесцельно погуляв около часа, достал телефон и позвонил в больницу справиться о Вере Степановне. Дежурная сестра сообщила ему, что с ней всё в порядке, она спит и до завтра не проснётся.
Несмотря на то, что много лет назад Павел дал себе зарок бросить курить и успешно его исполнил, в минуты переживаний ему хотелось затянуться. Он дошёл до киоска, где сонная продавщица вручила ему какую-то пачку. Он открыл её достал сигарету, но, вспомнив, что у него нет зажигалки, подошёл снова к киоску. В тишине запел мобильник.
- Да!
- Павел Васильевич! Это майор Евдокимов. Вам нужно срочно приехать домой дать показания! Где вы?
- Я в городе в клинике, - Павел не уточнил, в какой, – скоро приеду.
- Хорошо, мы вас ждём.
Павел дал отбой, но телефон снова ожил:
- Павел Васильевич! Приходите, мы закончили, – сообщил ветеринар.
- Иду.
В операционной было пусто, Барсика перенесли уже в «палату», где он лежал в большой «собачьей» клетке на матрасике. Трубочки двух систем впивались иголками в его переднюю и в заднюю лапы. Шов на животе был заклеен полоской лейкопластыря, попискивал датчик сердечного монитора.
- Во время операции у него… как его зовут?
- Барсик.
- Так вот, у Барсика остановилось сердце. Но не успел я ввести камфору, как оно снова, само забилось. Так что... но задние лапки будут парализованы.
- Спасибо, доктор!
- Сейчас езжайте домой, Полина за ним присмотрит, если что, меня вызовет. А завтра я вам позвоню.
- Спасибо, доктор, спасибо, Полина! Тогда я поеду, а то у меня там дома...
- А что случилось-то? Кто его?
- Бандиты!
- Ну, езжайте! Чудесный кот, таких я не видел ещё. И какая воля к жизни!
Павел тепло попрощался и направился к машине. Пачка сигарет полетела в урну.
Через двадцать минут он был уже около башни. Недолгая майская ночь уже близилась к концу, на северо-западе небо начало светлеть. Пожарные свернули уже свои шланги и уехали, зато прибавилась ещё одна милицейская «Газель». Стоял тут и Серёжин «Байкал». Яркая светоустановка на крыше «Газели» освещала весь двор. По двору ходили милиционеры в форме и в гражданском, сверкали блицы фотовспышек. К вышедшему из машины Павлу подошёл милиционер в чине майора и, отдав честь, кратко представился:
- Майор Евдокимов. Вы господин Самсонов, не так ли?
- Да, это я!
- Попрошу документы, и проходите в дом.
Павел подал майору пластиковое удостоверение личности и прошёл. Он не удивился, если бы оказалось, что башня внутри выгорела дотла, но в прихожей было только всё перевёрнуто вверх дном и стоял специфический запах горелого. Устилавший ранее пол большой синтетический ковёр громоздился ныне в углу неопрятной мокрой кучей. Как раз от него и исходила вонь. Двое в штатском разворачивали его, фотографировали и собирали сыпавшиеся при этом стеклянные бутылочные осколки в пластиковый мешок.
- Присаживайтесь, – пригласил его майор и включил запись на оперативном компе, направив камеру на Павла. - Итак, господин Самсонов, что вы знаете о происшедшем?
- Знаю, что кто-то пытался поджечь мой дом и стрелял.
- Откуда вы это узнали?
- Я подъезжал с друзьями к Троицку, и мне позвонила Вера Степановна.
- Что она вам сказала?
- Ничего. Но я сам услышал в телефоне стрельбу и её крики.
- Странно, позвонила и ничего не сказала? Как вы это объясняете?
- Затрудняюсь. Впрочем, возможно она просто нажала кнопку вызова, а говорить уже не смогла.
- Хорошо. В «Байкале», это ваши друзья?
- Да.
- Они приехали с вами?
- Да. И ещё с грузом из Москвы.
- Кто это может подтвердить?
- Лейтенант Федотов из ДБ – он видел, как мы проехали, только я их опередил. Московские водители.
- А где они?
- Не знаю, мне не до них было.
- Хорошо. Вера Степановна, она вам кто?
- Домохозяйка.
- Вы состоите в интимных отношениях?
- К делу не относится.
- Мне лучше знать, что относится к делу, а что нет.
- Тогда сами и выясняйте, а я отвечать не буду.
- Да вы не ерепеньтесь, Павел Васильевич... впрочем, ладно. Вы кого-нибудь подозреваете в совершении преступления?
- Нет, никого.
- Партнёры по бизнесу, завистники, обманутые, гм, мужья, клиенты?
- Кажется, нет. Впрочем, мы можем посмотреть видеозапись, если она получилась.
- Какую видеозапись?
- Запись с камер во дворе. Если Вера Степановна не забыла включить камеры на ночь, как я это обычно делаю...
Павел Васильевич подошёл к стенной панели и откинул её. За ней скрывался плоский экранчик и клавиатура. Он нажал на клавишу и на экране, разделённом на четыре части появилось цветное изображение двора, со стоящими машинами и движущимися людьми.
- Не забыла, исполнительная женщина! – заметил милицейский майор.