- А что за проект?
- Вряд ли Вы знаете, но в 60-х годах учёные обсуждали проект использования полостей, возникающих в результате подземных ядерных взрывов в народном хозяйстве. Предполагалось, что их можно применить для хранения воды, газа, ну, или нефти.
- Нет, я читал об этом, кажется в старой «Науке и жизни», или в «Технике-молодёжи». Да, девственное было время! Предполагали даже в городских районах устанавливать мини-атомные реакторы для отопления! Хорошо, вовремя отказались. Чернобыль, к сожалению, дал полное понимание проблемы. Так, вы нашли эти каверны?
- Думаем, что нашли. Серёже на работе, среди старых бумаг попалась папка с кое-какими черновыми планами. Там были и предполагаемые координаты скважин, в Казахстане и в Киргизии. Съездим, проверим, а повезёт – и спустимся в эти полости.
- А радиация?
- За прошедшее время она должна бы уменьшиться до безопасного уровня; ведь ядерный взрыв вовсе не то же самое, что взрыв ядерного реактора. Но, мы взяли и приборы, и защитные костюмы.
- Пойдёмте-ка, я вам тоже кое-что покажу – сказал Пётр Васильевич, и вслед за ним друзья спустились в цокольный этаж, а затем и в подвал. Там хозяин подвёл их к массивной железной двери с кремальерой в центре. Одев висевшую тут же на вешалке телогрейку и предложив ещё две гостям, он поколдовал с запорами и повернул кремальеру. Дверь открылась почти бесшумно, и из тёмного проёма пахнуло характерным духом подземелья: холодом, сыростью и тленом.
Проводник щёлкнул укреплённым на стенке электрическим автоматом, и перед спелеологами открылась уходящая вниз некрутая, сварная металлическая лестница. Стены наклонного тоннеля были выложены красным кирпичом. На них, через равные промежутки светились современные плафоны для помещений с повышенной влажностью.
- Держитесь за поручни, – скомандовал их проводник – катиться вниз хоть не долго, но больно.
И первый пошёл вниз. За ним двинулись и заинтригованные гости.
- Я обнаружил этот ход, когда приводил в порядок подвал. Дверь была заложена кирпичом, а ход завален землёй и всяким мусором. Ребята тут всё вычистили, а лестницу я подварил кое-где сам. Ну и проводку…
Тем временем они спустились по всей лестнице и оказались в уходящем в две стороны широком тоннеле. Прямо напротив лестницы в стене тоннеля имелась ещё одна металлическая дверь, сверху и снизу испещрённая рядами высверленных отверстий.
- Тут я картошку храню, - улыбнулся в полумраке хозяин подземелья – весь этот подвал мне освоить невозможно, если только экскурсии водить. Платные… Тут целая система тоннелей под бывшим заводом. Казематы, лаборатории. Как я понял, начали их строить ещё в начале прошлого века под склады продукции что ли? Очень интенсивно и добротно строили в начале сороковых. Может, боялись бомбёжек и хотели хоть часть производства перенести под землю? К счастью, сюда долетали только разведчики… Я, правда, не всё тут обошёл, но по одному тоннелю прошёл довольно далеко вниз, похоже, до самой железнодорожной станции: поезда стучали прямо над головой. Только выход наружу засыпан.
Экскурсовод поводил их по ближним тоннелям, показал остатки, предположительно, лаборатории и видимо, незаконченный конференц-зал.
Хотя гости и порывались пройти дальше и увидеть побольше, Пётр Васильевич урезонил их теми соображениями, что одеты они больно легко, а в тоннелях почти везде, по весеннему времени, только несколько градусов выше нуля. «Нужно подняться наверх, экипироваться, подкрепиться, и исследуйте, ради Бога, только не заблудитесь!» С этим и выбрались наружу.
Оказалось, солнце уже клонится к закату, а телефон Павла Васильевича разразился требовательными напоминаниями о пропущенных звонках. В подземелье вызовы до него не доходили. Позвонив в сервис, хозяин узнал, что «Байкал» уже починили и следует его забрать. Погрузившись в боевую разгонную «Ладу», компания отправилась принимать работу.
По дороге Павел Васильевич поведал, что в не далёких от Самары и Троицка Жигулёвских и Сокольих горах также имеется развитая система штолен и бункеров, которую тоже строили во время войны, на случай взятия немцами Москвы. Как известно, в этом случае, Куйбышев, как тогда называлась Самара, должен был стать резервной столицей СССР. Сюда были перенесены уже иностранные посольства и на окраине построен самый мощный в мире радиоцентр. Так что, легендарное «Говорит Москва!» звучало во время войны и из Самары.
Также рассказал Павел Васильевич, что во времена совсем уже далёкие, будучи на каникулах в Троицке, предпринимал он с товарищами попытки проникнуть в жигулёвские подземелья, в частности через вентиляционные отверстия, которые тут и там находились в горах и представляли собой вертикальные шахты, чуть ли не стометровой длины. В одну такую шахту он спускался, но она в самом низу оказалась завалена, а может и взорвана. Но, не до конца: из под завала шёл всё-таки леденящий сквознячок. Нашла самодеятельная экспедиция и бывшую железнодорожную насыпь, рельсы правда были демонтированы, но насыпь упиралась прямо в гору, во взорванный, естественно, въезд. По рассказам, тогда ещё здравствовавших старожилов этих мест, в гору уходили эшелоны с техникой и людьми. Что они там строили, доподлинно неизвестно, поскольку покрыто было всё покровом строжайшей секретности. Болтали правда, что под горами построен целый город.
Уже в конце пятидесятых годов, когда охрана была снята, а входы взорваны, местные самодеятельные спелеологи пытались пробраться в подземные лабиринты и некоторым, по их утверждению, это удалось. Один из них даже по секрету показывал соседям по деревне ящик с американской тушёнкой и второй, с сигаретами «Кэмел» ещё без фильтра. Тушёнка была дружно съедена, а сигареты скурены, сам же добытчик из очередного вояжа не вернулся, может погиб где, под завалами, а может, и в КГБ попал, да там и сгинул. Разное говорили. Зато тоннели под Сокольими горами, почти примыкающими к Самаре, до сих пор с успехом используются, и по этой причине проникнуть в них тоже невозможно.
«Байкал» уже стоял у ворот. Сергей полез, было, за кредиткой. Но его попытки оплатить проделанную немалую работу были отвергнуты хозяином сервиса на том основании, что он сам решает, кто платит, а кто нет. Его гости, в частности – нет! Усевшись в машину, снова отправились в башню, чтобы загрузиться и решить, что делать дальше. Петр предполагал остаться на пару дней, чтобы исследовать подземелья порохового завода, Сергей же считал, что пора отправляться, пока стоит хорошая погода. Сошлись на том, что заедут в Троицк после запланированной экспедиции, хотя и собирались раньше возвращаться в Москву «югами», если останется время и если любезный хозяин – «конечно, конечно!» – разрешит исследование его подземелий.
Сергей и Пётр были одногодками и друзьями с детства и, естественно, понимали друг друга с полуслова. И, если и спорили, то всегда находили разумный компромисс. Их дружба пережила и детскую, а позже юношескую влюблённость в одну и ту же девочку из их класса: Катю Семёнову. И если их за крепкую дружбу даже учителя называли «мушкетёрами», то их подругу, вопреки литературному аналогу – «миледи». Катя не отдавала никому из них предпочтения, но и дружить не отказывалась. Её тянуло к умным и эрудированным ребятам, вовсе не мажорам, и уж, конечно не начинающим гопникам.
Как и множество других ребят того времени, они увлекались компьютерами, а так, как все трое жили в одном доме, то протянули между квартирами сеть. И часто «резались» во всевозможные стрелялки, стараясь превзойти друг друга в числе порубленных в капусту монстров и уничтоженных гадких инопланетных пришельцев.
Кроме того, Сергей унаследовал от своего отца страсть к радиолюбительству, к которому пытался приобщить и своих друзей, без особого, правда, успеха. Часто, собираясь на его квартире, они с любопытством наблюдали за тем, как он проводит связи с далёкими странами, общаясь то по-английски, то по-испански, даже сами, по его настоянию выходили в эфир под его присмотром, но, как-то их не зацепило.