— … А я и говорю ей, мол, дорога у воина одна — в храм Ло, и нигде не сказано, что эта дорога проходит через нее…
— С тех пор у тебя и недостает глаза, да? — У одного из костров грянул смех.
Михаил поспешил отойти в тень. Но не успел сделать и пары шагов, как нос к клюву, иначе не скажешь, столкнулся с годоком. Тот, спокойно оглядев человека, издал легкий смешок:
— О, Обещанный! А не тяпнуть ли нам винца?
— Давай…
Они прошли к кострам годоков, где их встретили довольно радушно.
— Знакомьтесь — это Обещанный! — прогудел годок, обращаясь к своим товарищам.
— Мик, — буркнул Михаил.
Его вежливо усадили у костра, и через мгновение он последовательно выдержал двадцать три церемонии знакомства… В руке у него неизвестно откуда появилась фляга. Недолго думая Михаил приложился к ней и удивленно кашлянул: на вкус — ну чистый самогон!
— Забористая штука, верно? — Один из годоков, тоже приложившись к фляге, довольно засопел.
— Угу. — Обещанный кивнул и сделал чудовищно крупный глоток.
— …Ну я хватаю его за-а голову — и хрясь вверх!..
— Эх, земляки! — Михаил пьяно качнулся и попытался хлопнуть близстоящего годока по плечу. — Я вот глжу… и это, как его, пржаюсь… Ведь летаете… — Промазав-таки, Обещанный рухнул на землю.
— Э-э-э, друг, вставай! — Годок поднял его и поставил на ноги. — А она такая симпатичная… надкрылья се-ереб- ристые…
— Ща, говорю, отпущу… И отпустил… Небось все еще летает, поганец…
— Еще по сто, а? — Не дожидаясь ответа, Михаил глотнул из фляги. — Где я? А я вам скажу… Та-ам, где надо… В самом эпир… эриц… эпицентре, вот…
— …И она, вижу, не прочь…
— Братаны!.. — Михаил сделал попытку встать. — За нас, за наше, херч нас возьми, племя!
— Именем Ло! — грянул в ответ нестройный хор голосов.
Именно этот хор и услышала Торика, подходя к кострам годоков.
— Во нахрюкались! — Взглянув на теплую компанию у костра, женщина усмехнулась. По всему видать, ей подгадил сам Эфг. — Мик! — осторожно позвала она. — Надо бы идти.
— Ку… уда?
— К шестьдесят седьмым. Сторд ждет.
— A-а… Ну все, мужики, я пас! — Михаил встал. Покачнулся…
Торика поспешила подставить ему свое плечо.
А Турн погиб…
Обещанный перегнулся пополам, добавляя грязи к уже имеющейся на замусоренной земле. Чтобы он не разбил себе нос, лепурка придержала его за плечи. В тот момент желание переспать с ним уже не казалось ей таким забавным.
— Спасибо, — выдавил из себя Михаил, распрямляясь. Легкий ветерок охладил его разгоряченное лицо. Стало легче. — Идем!
Еще очень долго он будет считать, что Торика — самое светлое из воспоминаний о тех днях. Но все это потом…
А сейчас — вот они, костры родной тридцатки!
— Готов. — Сторд брезгливо осмотрел Обещанного. — Клади его сюда, пусть проспится.
Лепурка положила свою ношу у костра и прилегла сама. Вспомнив вкус годокской выпивки, она передернула плечами: что ни говори, а этот Мик крепкий парень! Поднаберется опыта — и цены ему не будет… Она не могла знать, что Сторд, молчаливо сидевший по другую сторону костра, думал в это время о том же самом…
Утро начиналось потрясающе. Свежая, блестевшая от росы зелень на холмах играла, как изумруд, под лучами двух солнц. Умеренный ветер дарил миру прохладу. Пахло летним дождем, цветами и просто травой. В пронзительной синеве неба выводила свои трели одинокая птица.
С трудом открыв глаза, Михаил тут же поспешил опять закрыть их, и как можно плотнее. Голова грозила взорваться, во рту — будто кто-то ночью, тайком, справил нужду. Михаил попытался встать. С третьей попытки ему это удалось. «Сейчас бы пару пива!..» — пришла спасительная мысль.
— Мик, говорят, ты Дара перепил? — раздался от костра голос Прота, неторопливо поглощавшего кашу.
«Слава богу, дежурным сегодня не я!» — подумал Михаил. А вслух произнес:
— Не ори! — и поморщился.
Ответом ему был смех.
— Я вот тоже как-то пил с годоками… — начал было Прот.
— Не надо об этом, — простонал Михаил. Сориентировавшись на местности, он медленно побрел к котлу. Отошел от котла Мик значительно быстрее.
— Держи. — Прот протянул ему флягу.
— Что это?!
— Вода.
— Обещанный рванулся к фляге, а Прот глумливо усмехнулся.
К ним неслышно подошел Сторд: