— Скорее, как не следует! — рассердился ученый секретарь. — Надеюсь, вы не имеете ученой степени пророка? Тогда плюньте, плюньте, батенька, через левое плечо!.. И имейте в виду, наша станция построена с учетом этого… сейсмичности района: в фундаменте — специальные прокладки, каркас усиленный. В случае чего — выдержим… Да-с!
— Даже если тряхнет, как в Агадире или в Чили?
— Плюньте, батенька… Здесь так не может!
— А кто поручится? Крым испытал в прошлом не одно катастрофическое землетрясение. К счастью, они происходили редко, вероятно, не чаще одного раза и тысячу лет. Вот мы с Василием Ивановичем изучаем структуру Карадага. Так ведь здесь все иссечено разломами. Побережье — сплошная мозаика сбросов. И у нас есть основания думать, что большинство сбросовых трещин возникло во время недавних движений земной коры, которые на поверхности ощущались как землетрясения…
— Мой коллега всюду видит следы геологических катастроф, — усмехнулся Василий Иванович. — Не так страшен черт, как его малюют! Многие сбросовые трещины могли развиваться постепенно и не сопровождались ударами землетрясений. Наконец, не каждое землетрясение — катастрофа. На нашей матушке-Земле ежегодно происходит более миллиона землетрясений, из них только около тысячи замечается людьми и всего один-два десятка приводят к серьезным разрушениям.
— Ну а Понтида, по-твоему, тоже погружалась постепенно? — не выдержал я. — А южнобережные обрывы — эти исполинские ступени огромных сбросов, описанные еще академиком Палласом около двухсот лет назад, они тоже возникли постепенно?
— Насчет Понтиды не знаю. Не видел… Впрочем, если она действительно существовала, она могла окончить свою историю подобно легендарной Атлантиде. Допускаю, что погружение Понтиды носило катастрофический характер. Тогда же могли образоваться и южнобережные обрывы. Но ведь это одна катастрофа, со времени которой прошло много миллионов лет…
— Или всего несколько тысяч лет, — возразил и. — Свидетелями этой катастрофы, а вернее, целой серии катастроф могли даже явиться предки древних обитателей Крыма — киммерийцев и тавров. Кстати, и легендах тавров, дошедших до наших дней благодаря раскопкам в Херсонесе, есть упоминание о могуществе верховной богини тавров — Партенос, или Девы, — властительницы моря и суши. Древние греки-колонисты, построившие в VI веке до нашей эры Херсонес, побаивались гнева таврской богини. Они воздвигали для нее храмы, такие, как и для своих богов. Этот культ местной богини не случаен. Я думаю, что он связан с какими-то событиями далекого прошлого, которые коренные обитатели этих берегов — тавры объясняли проявлением гнева всемогущей богини.
— О-эй, вас, геологов, послушать, так в пору сматывать удочки, — зябко поежился Ираклий Семенович. — А вот мы собираемся расширять исследования, строим новые аквариумы, хотим всю территорию Карадага превратить в природоведческий заповедник…
— Мы, между прочим, тоже будем расширять геологические исследования в Горном Крыму…
Мы глянули друг на друга и рассмеялись.
— Конечно, все это не так страшно, как может показаться, — бодро сказал Ираклий Семенович.
— Особенно если учесть, что мы пока не знаем, где, когда и какой силы будет следующее землетрясение, — добавил я. — Два великих блага даны современному человеку: сон и незнание будущего…
— Гм, — смущенно кашлянул ученый секретарь.
Он принялся тщательно протирать свои очки. Мы замолчали. Луна выползла из-за руин Карадага, и зыбкая серебристая полоса протянулась по темной воде к нашему балкону.
— А все-таки, как оно с этим… с предсказанием землетрясений, — поинтересовался Ираклий Семенович, водружая на нос очки и настороженно глядя на нас из-под седых бровей.
— Ничего путного, — махнул рукой Василий Иванович. — Это дело еще в пеленках…
— Ну не совсем, — возразил я. — Наука предсказания землетрясений уже зародилась. Конкретных результатов еще нет. Но они будут. Нужны многие годы исследований и огромные средства, чтобы построить надежные приборы, которые могли бы стать «барометрами» землетрясений!
— Интересно, по какому пути идут создатели таких «барометров»? — поднял брови Ираклий Семенович.
— Путей много, — сказал я. — И некоторых мы даже еще не представляем. Ведутся опыты с приборами, которые получили название наклономеров. Это особые высокоточные приборы с горизонтальными маятниками. Они отмечают изменение наклонов земной поверхности. Дело в том, что наклоны эти постоянно изменяются. Эти изменения ничтожны и улавливаются только с помощью специальных весьма чувствительных маятников. Перед землетрясениями наклоны иногда начинают меняться сильнее; могут даже возникать «бури наклонов», вероятно указывающие на какие-то перемещения вещества в глубинах. Земли. Наблюдение над изменением наклонов земной поверхности и правильное истолкование показаний наклономеров — один из возможных путей предсказания землетрясений. В Японии опыты с наклономерами уже позволили в нескольких случаях предсказать подземные толчки… Второй возможный путь предсказания землетрясений — наблюдение за различными излучениями, идущими из глубин Земли. При некоторых землетрясениях в момент подземных ударов наблюдаются вспышки в атмосфере, вероятно связанные с мощными потоками каких-то лучей, вырывающихся из земных недр. Такие вспышки наблюдались некоторыми при ашхабадском землетрясении 1948 года. Источниками излучений могут быть движения вещества в глубинах Земли, а также происходящие в нем превращения. Мы еще не знаем существа этих превращений, но не исключено, что они имеют характер ядерных реакций. Значит, наблюдая за изменениями электрического или магнитного поля Земли, интенсивностью нейтронного излучения глубин или за интенсивностью каких-то иных лучей, проникающих из недр, можно получить представление о состоянии подкорового вещества, степени его устойчивости и предугадывать те изменения, которые могут явиться причиной подземных ударов…