А причины, их порождающие, пока скрыты в лабораториях и кладовых земных недр. Мы еще не подобрали ключей к этим лабораториям. Но мы их ищем… Ищем здесь, в Крымских горах, и на Камчатских вулканах, в Андах и в Антарктиде, в Каракумах и на дне глубочайших впадин Тихого океана. И рано или поздно человек подберет ключи к природным кладовым энергии на своей планете. Он научится извлекать необходимую энергию прямо из земных недр, а там, где окажется ее избыток, он построит «клапаны безопасности», через которые потоки энергии устремятся в межпланетное пространство.
Вот тогда, спустя века или тысячелетия, проблема землетрясений будет разрешена окончательно. Человек сможет не только предсказывать землетрясения, он сможет их предотвращать, а энергию, которая могла бы разрядиться подземными толчками, будет использовать по своему усмотрению…
— Превосходная перспектива, — задумчиво сказал Ираклий Семенович. — Жаль только, не скоро… Не доживем… Надо бы это дело ускорить. А то нехорошо получается: Ашхабад, Агадир, Чили — и тут тряхнуть может… Спокойной вам ночи, товарищи геологи!
В этот вечер я долго не ложился спать. Опершись о балюстраду, глядел на серебристую лунную дорогу, на освещенные луной скалы. Слушал шорох дремлющего моря.
Вспоминал…
Западная Монголия. Выжженные солнцем, опаленные ветрами пустынные горы среди бескрайних каменистых плато и желтых, похожих на пустыни равнин. Пересохшие русла давно исчезнувших рек. Пыльные вихри, освещенные багровым закатом. Редкие кочевья пастухов. Знойные дни и пронзительно холодные ночи.
— Неуютно, как в пустынях Марса, — говорил Закир, — но, пожалуй, не менее интересно…
Забравшись в меховые спальные мешки, мы смотрели на холодные яркие звезды и тихонько, чтобы не разбудить рабочих, спорили о загадках этих удивительных гор. Все здесь было противоречиво, все дышало тайной. Древние складки горных пород и следы недавних грандиозных обвалов и оползней. Признаки вулканической деятельности далекого геологического прошлого и пузыристые потоки недавно излившихся базальтовых лав, плоские как стол вершины хребтов и глубокие ущелья-каньоны. Поразительное сплетение геологической древности и геологической нови.
— Горы рождаются здесь на глазах человека, — твердил Закир. — Мы присутствуем при таинстве рождения новых хребтов. Все, что простирается вокруг, — это вздыбленные осколки равнин, поднятые спазмами чудовищных землетрясений. Сейчас все замерло перед новыми ударами. Пройдет немного времени, и…
Закир оказался пророком. 4 декабря 1957 года окрестности Гурван-Богдо стали ареной ужасающего землетрясения. От северных хребтов Гобийского Алтая во все стороны понеслись сейсмические волны — вестники катастрофы. Содрогнулась вся территория Монгольской Народной Республики, ощутили толчок колхозники Бурят-Монголии, горняки Читинской области, жители китайских провинций Ганьсу и Синьцзян. Сила первого удара равнялась одиннадцати баллам. Это было землетрясение «мирового» класса — одно из сильнейших в Центральной Азии. В 1920 году землетрясение подобной силы унесло более ста тысяч человеческих жизней в китайской провинции Ганьсу. Только малая населенность Гобийского Алтая избавила наших монгольских друзей от огромных жертв.
Два месяца спустя Закир писал мне:
«В начале января мы прибыли в район землетрясения. Здесь все изменилось. Не узнаю гор и долин, по которым совсем недавно мы с тобой прокладывали наши маршруты. Подземные удары продолжаются. Они вызывают новые обвалы. За пятьдесят километров видны взлетающие на огромную высоту пылевые вихри, порождаемые обвалами в глубоких долинах Ихэ-Богдо. К этому району все еще нельзя приблизиться. Чудом уцелевшая свидетельница катастрофы девушка-аратка Лхамсурунгин рассказала мне, что при первом же подземном ударе она потеряла сознание. Последнее, что она помнит, были овцы, катавшиеся по земле, как клубки шерсти. Лхамсурунгин очнулась спустя несколько часов. Подземный гул не утихал, а ее юрта подскакивала и колыхалась, как на волнах. Юрты оказались самым устойчивым видом жилищ. Только они выстояли при толчках… Сеть трещин избороздила долины и склоны гор. По трещинам одни участки поднялись, другие опустились. Даже в предгорьях смещения по разломам достигают десяти — двенадцати метров. Можно думать, что в высокогорной части хребта, в области максимальных разрушений, смещения земной поверхности во много раз больше. Вероятно, весь массив Ихэ-Богдо, высота которого до землетрясения составляла около четырех тысяч метров, сразу «подрос» на несколько десятков, а может, и на сотни метров. Нам удалось пролететь над ним на самолете. Внизу расстилался потрясающе дикий хаос разрушенных гор. Огромные красно-желтые обвалы засыпали ущелья. Хребты и венчающие их пики изуродованы исполинскими трещинами. Одна из вершин раскололась, часть ее рухнула вниз, образовав обрыв высотой около четырехсот метров. Подземные удары не прекращались. Склоны хребтов и вершины гор продолжали рушиться. Тучи пыли поднимались к самому самолету. И все это спустя два месяца после главного удара.