— Верен! — крикнула Бригитта. Тот наконец нашёл её взглядом, но Ардерик обернулся, нахмурился, дёрнул оруженосца за рукав и сунул ему в руки штук пять мечей в ножнах, строго выговаривая при этом. Они ушли в сторону кузницы, не оборачиваясь.
Элеонора прислонилась лбом к ледяному стеклу и обхватила себя руками, стараясь унять дрожь. Раз Ардерик с Дарвелом готовят оружие, значит, долгожданная вылазка состоится. Быть может, даже сегодня. И никто не будет разбираться, от чьей руки погибли воины — врагов или своих. Мысленно она обежала покои взглядом, но единственный выход бы заперт и заколочен. Разум подсказывал, что, даже предупреди она Ардерика, это не помогло бы, раз на его стороне было полтора десятка раненых, а за Тенриком стояла почти сотня здоровых парней. Элеонора прикусила губу и крепко зажмурилась, чтобы из-под век не полились снова глупые и недостойные слёзы.
Служанкам передалась её тревога. Они перестали шить и, когда Элеонора повернулась, смотрели на неё с нескрываемым беспокойством.
— Грета, открой сундук с обрезками тканей! — велела наконец Элеонора, отходя от окна. — Я не хочу вышивать, пока мужчины готовятся проливать кровь. В сражении от нас мало толку, но кое-что мы можем сделать.
Хорошо, что лучшие ткани хранились здесь, в покоях, а не в подвальных кладовых! Элеонора бросила тяжёлый и пахнущий полынью свёрток на подоконник, не обращая внимания на холод от окна. Дорогой имперский бархат ласкал замёрзшие руки и мягко блестел в полуденном свете.
— Будете вышивать по бархату, госпожа? Подать канву?
— Подай ножницы, — бросила Элеонора. — И уголь.
Тенрик не получит от неё ни стежка. Не будет больше хвалиться тонкой вышивкой и цветными гобеленами. Элеонора напрягла память, вспоминая, как выглядели знамёна, под которыми Ардерик прибыл на Север: бурый медведь, под ним — длинный меч и дерзкий девиз «Другим не стану». Одновременно она гнала прочь воспоминания, как древко переломилось и знамя рухнуло под ноги северянам. Уголёк порхал в руках, обрисовывая на коричневом бархате очертания грозного зверя.
Служанки сообразили наконец и кинулись к сундукам искать узорчатую тесьму и прочные нити. Глупо было верить, что знамя принесёт удачу и отведёт беду. Такое случалось только в старинных легендах, и то заботливо сшитые полотнища нередко становились для воинов последним ложем и погребальной пеленой. Однако Элеоноре почему-то верилось, что её работа поможет. Да и унять тревогу, грызущую изнутри, нельзя было ничем другим.
***
— Нашёл время заглядываться на девок, — выговаривал Ардерик Верену, пока они шли к кузнице. — И с каких пор они стучат тебе в окно? Ещё бы зазывали, как в весёлом доме! Только баронессу позорят.
Верен виновато молчал. Девчонки вечно поднимают шум по пустякам — вот и Бригитта наверняка перепугалась, увидев, что они готовятся к бою.
— А… — он оборвал себя на полуслове, так и не решившись задать вопрос.
— Чего ещё?
— Ну… Как это… Дарвел сказал… Они все вместе того… болеют? Я не видел никого из служанок баронессы с самого утра.
— Да тьма их разберёт. Верен, у тебя будет куча времени думать о девках. Но для этого надо пережить сегодняшнюю вылазку. Понял?
Верен кивнул. Часа через три солнце зайдёт, а ещё через пару — стемнеет, и надо успеть всё подготовить. А с Бригиттой он ещё успеет поговорить — и объяснить ей, что зря она беспокоилась. Хотя с чего бы ей беспокоиться? Всего раз поговорили, и то о ерунде.
***
Двор тонул в густых сумерках. В свете чадящих факелов было видно, как к восточным воротам стягиваются воины. Дарвел постарался — выбрал парней помоложе и покрепче, так что была надежда, что недостаток умения возместят храбрость и юношеская выносливость.
— Что в нижних ходах? — спросил Ардерик, чтобы занять время. — Тихо?
— Какое там, — бросил Дарвел. — Ходят.
— Ходят? — вскинулся Ардерик. — Прямо под замком?
— Ну. Парни слышали.
— Сколько у тебя там?
— Пять десятков.
Ардерик кивнул, успокаиваясь. Подземные ходы Эслинге были узки, хорошо если разойдёшься вчетвером. В одном таком коридоре пяток опытных воинов могут держать оборону хоть против сотни, хоть против пяти — больше трёх противников разом всё равно не навалится. Сменяй друг друга вовремя, да и все дела.
За стенами было тихо. Даже камнемёт молчал. В морозном воздухе звенела тревога, и Ардерик всё больше убеждался, что день вылазки выбран верно. Камнееды собирали силы для удара, и самое время было напасть первыми, чтобы спутать их планы.
Из замка вышли ещё трое парней — видимо, стороживших нижние коридоры — среди которых Ардерик узнал Такко. Имя не сразу всплыло в памяти, но взгляд безошибочно выхватил невысокую и гибкую фигуру в неверном свете факелов. Верен тоже узнал лучника, подошёл, они немного поговорили и направились к Ардерику.
— В подземных ходах неладно, — начал Верен. Толкнул лучника, и тот продолжил:
— Северяне ходят там… Я слышал шаги.
— Давно слышал? — спросил Ардерик.
— Вчера… И третьего дня. А сегодня слышали ещё трое.
— Ну ты бы ещё спустя неделю рассказал, — бросил Ардерик. — Знаю уже. А видел кого?
Такко мотнул головой, и Ардерик отвернулся — говорить было больше не о чем. Краем глаза он видел, что Верен увлёк друга к стене, где не так ощущался мороз, и в который раз подивился, какие они разные. Один — как арбалет с натянутой тетивой и сломанным замком. Никогда не знаешь, когда и куда выстрелит. И Верен — спокойный, надёжный, верный. Как меч, который лежит себе мирно в ножнах, а в нужный миг становится продолжением твоей руки.
Пошёл мелкий снег, и Ардерик поднял голову. Небо было ясным, звёзды светили ярко — даже снег здесь мог сыпаться не из плотных туч, а, казалось, из воздуха! Ардерик тряхнул головой, отгоняя лишние мысли, и потёр лицо ладонями. Сейчас следовало думать совсем о другом. Он ещё раз огляделся и повернулся к Дарвелу:
— Слушай. Почему камнее… враги под замком разгуливают, как хотят, а вы так и не разведали, как там и что?
Стражник пожал плечами, и Ардерик зло усмехнулся:
— Приказа от барона не было, да? А ты своей головой подумай. Враги ж в эти ходы как-то попадают, верно? Значит, есть выходы в лесу или ещё где? Значит, можно пройти под землёй и ударить им в зад, откуда не ждут?
Обычная хмурая невозмутимость на лице Дарвела сменилась задумчивостью, а Ардерик беззвучно обругал себя и весь проклятый Север. Эслинге, построенный на пещерах, мог простирать свои ходы-щупальца куда угодно. Надо было сразу по приезде обшарить окрестности и найти подземные выходы! Но кто тогда знал?.. Да и дел хватало — стройка, охота, заготовка дров…
— Идём-ка мы вниз и поглядим, куда ведут ходы, где ходят больше всего. Готов спорить, что ведут они в лес, а значит, мы одним махом уничтожим заставу и покажем, что можем не только отсиживаться в замке. Пора бы хоть по мелочи утереть нос баронскому братцу, а?
Дарвел смотрел под ноги, поглаживая ремень колчана. Потом его глаза сощурились, кожа на скулах натянулась.
— Тремя десятками не влезем, — уронил он наконец. — Пойдём сперва впятером-вшестером. А если совсем тесно станет, то и вдвоём пойдём. Остальных расставим так, чтобы позвать, если что. Я знаю, куда идти. Выбирай, кого возьмёшь.
— Тогда решено! — Ардерику даже дышать стало легче. Тьма с этими ядами, заговорами и наследниками! Всё, что он имел, взял от жизни мечом, и сейчас внутри поднималось воодушевление оттого, как удачно всё складывалось: вовремя разгаданный подвох с камнями, нездоровье Элеоноры и нежданное просветление барона-борова… Где-то на самом краю сознания мелькала смутная мысль, что он что-то упускает из виду, но уловить её пока не удавалось.
========== 5. В свете факелов ==========
Подземный ход плавно спускался. Пол был сухой и твёрдый, и отряд из десяти человек — пятерых имперцев и стольких же замковых стражников — шёл быстро. Ардерик мрачно порадовался, что остатки его сотни составили сплошь жители равнин, которые не особо рвались под землю. Сейчас за ним шагали неотлучный Верен, Такко и ещё двое воинов, достаточно окрепших, чтобы можно было взять их для ровного счёта. Четверо стражников замыкали отряд, а вёл его Дарвел, ещё более молчаливый и хмурый, чем обычно.