— Значит, — Коробов наморщил лоб, — польза от них какая-то есть.
— Я в тебе ошибся, — поморщился тигр. — Кому — польза? Нам? Нет. Хозяевам планеты, их начальству? Тоже — нет. Им-то работа нужна. Кому тогда польза?
— Остаются только они сами. — Коробов снова поднял глаза на блондинку.
— Выходит, тунеядцев поставили на работу и держат здесь — для их же пользы?
— Выходит, — согласился Коробов со вздохом.
— Но почему?
— Может, они и впрямь… тунеядцы? — сказал Коробов нерешительно. — Может, их воспитывают так?
— Интересная гипотеза, — задумчиво ответил тигр. — А дальше что?
— А дальше — жаловаться надо, — неуверенно сказал Коробов. — Начальству.
— Верно, надо жалобную книгу просить. Или — еще лучше — жалобный телефон. Прямиком к начальству.
— А кого просить? — Коробов смотрел на девушку.
— Больше некого, — сказал тигр, на всякий случай обводя глазами барханы. Потом вздохнул, а усы его обвисли. — Ты отойди подальше, Лексеич, — кротко попросил он. — Тебе себя беречь надо. Видел у змея синяк? Скандалил.
Коробов отошел метров на двадцать и, присев, принялся наблюдать за тигром. Тот недолго стоял у ограды из шпагата. Его тело вдруг приподнялось, словно за хвост ухватился невидимый великан, а затем тигра подняло в воздух и закрутило вокруг неподвижного хвоста — гигантская кошка заверещала. Наконец ее отшвырнуло далеко в сторону. Крутясь, тигр пролетел метров двести, постепенно снижаясь, а потом упал на бархан, из-за которого поднялось объемистое облако пыли. Тунеядцы, весело смеясь, снова принялись за обед.
Тигр приплелся спустя полчаса. Он прихрамывал на все четыре лапы. Плюхнувшись возле ног Коробова, он закрыл глаза и скорбно произнес:
— Я больше туда не пойду.
— Придется мне, — нетерпеливо сказал Коробов и рывком поднялся на ноги. — Только мне позарез нужна твоя помощь.
— Какой разговор, — тигр, кряхтя, поднялся на лапы.
— Видишь тот длинный бархан за регистраторами? — Коробов показал пальцем. Бархан протянулся метров на сто.
— Вижу.
— Проползи по гребню так, чтобы только спина и хвост виднелись. Сможешь?
— Смогу. А ты что хочешь делать? — Тигр подозрительно прищурился.
Не дождавшись ответа, он пошел за бархан. Когда тигр скрылся, Коробов направился к тунеядцам. Остановясь у шпагата, он нерешительно сказал:
— И все-таки, ребята, материя-то первична.
— Старо, — пренебрежительно махнул рукой русоволосый. Девушка улыбнулась Коробову весьма кокетливо.
— Только дух правит в этом мире, — назидательно заговорил тонкий. — И это прекрасно, ибо…
Коробов не слушал. Наконец по верху дальнего гребня поползло нечто вроде полосатого каната.
— А вот… — Коробов, выкатив глаза и протягивая руку, шагнул за шпагат, к «сейфу», — а вон паровоз летит!
— Где? Где? — Все трое уставились в сторону бархана. Блондиночка даже вскочила на ноги. Коробов ухватился за теплый стальной бок «сейфа», покачнул его.
— За барханом, — повторил он нервно, — паровоз.
«Сейф» показался не таким уж и тяжелым.
— Это не паровоз, — приглядевшись, разочарованно сказала блондиночка.
— А что же это? — озадаченно спросил русоволосый, но Коробов отвечать не собирался. Он уже убегал в обнимку с «сейфом». Выбравшись из ложбины, Коробов оглянулся. Тигр добросовестно полз уже на середине бархана, а тунеядцы на него смотрели и гадали — что бы это значило?
Он опустился в кресло пилота в рубке своего корабля. Экран обзора приветливо бликовал. Вокруг ракеты собралась толпа невообразимых уродин. И гигантские кузнечики с человечьими головами, и ящерицы размером с танк, и осьминоги с квадратными в сечении щупальцами, и много разных прочих инопланетных существ. Все они шелестели, гудели и пересвистывались, производя ровный гул, который тут же сменился общим ревом восторга, едва в проеме овальной двери показался Коробов.
— Виват, Коробов! Ура-а! Слава Лексеичу!
Трое тунеядцев жались в кучку у самого люка, испуганно косясь на толпу. Лица измученные, глаза запавшие. Рядом с ними сидел тигр.
— Михаил Алексеевич, — сказал он. — А мы их живенько в оборот взяли. Очередь на регистрацию уже вполовину сократилась. Покормить бы их надо, а то с ног валятся. — Тигр вопросительно прищурился.
Коробов посмотрел на тунеядцев и тоже прищурился. Тощий философ ответил надменным взглядом.
— Мы еще спор не закончили, — сказал ему Коробов, сдерживая зевок. — Давайте, наконец, все-таки выясним раз и навсегда, что первично: дух или материя?