— Дух, — процедил сквозь зубы тощий и пошатнулся.
Русоволосый пробормотал:
— Это нечестно.
А блондинка захныкала:
— Мне все равно. Я есть хочу, — и явно собралась расплакаться.
Коробов вздохнул:
— Да ладно. Говорите, что заказать. Я сейчас принесу.
Через несколько минут он вернулся, пошатываясь под тяжестью огромного подноса, на котором лежала всевозможная вкусная еда — от жареных курочек с золотистой кожицей до ананасов в апельсиновом сиропе. Три пары загорелых дрожащих рук выхватили поднос и проворно замелькали взад-вперед с аппетитными кусками.
— Лексеич, — сказал тигр простодушно, — мы тебя вне очереди зарегистрировали. Ввиду заслуг перед всем нашим обществом.
Коробов пожал плечами.
— И взятку решили вручить, — продолжал тигр, странно подрагивая уголками пасти.
— А какая взятка? — поинтересовался Коробов.
— Схема нуль-перехода. Через пространство. Ты ведь долго летел, верно? А обратно — уже через полчаса после старта можешь обнять свою жену.
— Я холостой вообще-то. — Коробов невольно посмотрел в сторону блондинки. Тигр, видимо, перехватил этот взгляд, потому что заговорил еще простодушнее:
— Это неважно. Неужели тебе домой не хочется?
Коробов вздохнул и спросил:
— А за что — взятка?
— Как за что? — удивился тигр. — Ты нам «сейф» оставишь.
— Тебе?
— Можно и мне, — великодушно согласился тигр.
— Надо подумать, — сказал Коробов, глядя в синее небо.
— А что тут думать? — занервничал тигр. — Все уже готово. Вот регистрационный номер твоей цивилизации, — в его лапе желтел жетон, — а вот контейнер со всеми знаниями, какие только имеются. — Тигр лягнул круглый металлический бочонок, стоявший позади. — Никаких хлопот.
— Согласен, — сказал Коробов, — давай взятку.
Тигр мигнул, и из толпы выкатилось нечто, похожее на сороконожку высотой со штакетник. В ее левой передней лапе был зажат кругляш с надписью: «Схема двигателя ДС-521. Нуль-переход». Коробов взял кругляш. Это была обыкновенная металлическая коробка.
— Рассмотри схему возле «сейфа», — сказал тигр довольным голосом, — твоя «фотонка» мигом преобразится.
— Лады, — сказал Коробов, закрывая люк. Возле «сейфа» он расстелил огромную, как простыня, рельефную схему двигателя и уже через минуту просмотра ощутил, как его корабль заколебался и принялся приподниматься, как бы обретая двигатель нуль-перехода. Спустя еще минуту все затихло. На пульте управления прибавилась красная кнопка с надписью: «Запуск» и две шкалы с регуляторами, под которыми белели надписи «Время» и «Расстояние». Коробов, нервно оглянувшись, присел возле «сейфа». Откашлявшись, он нерешительно произнес:
— Э-э, мне бы жалобный телефон…
Крышка «сейфа» беззвучно распахнулась. Внутри ядовито зазеленела телефонная трубка. Коробов достал ее и, приложив к уху, осторожно сказал:
— Алло…
Спустя некоторое время в трубке щелкнуло и усталый голос раздраженно спросил:
— Ну, что?
— Это Коробов, — виновато сказал Коробов.
— Да знаю. Что сказать-то хочешь? — спросила трубка.
— А кто со мной говорит?
— Центральный пункт управления планеты Контакта. Ну?
— Я хотел сказать, — Коробов снова откашлялся, — что ваши регистраторы…
— Знаем, — трубка тяжело вздохнула. — Все знаем. Бездельничают — хочешь сказать. От жизни, мол, оторвались — витают в облаках с завиральными идеями.
Коробов в ответ неопределенно хмыкнул.
— Правильно, — сказала трубка, — все правильно. Вам, прилетевшим, дела нет до наших проблем. Вам одно надо — побыстрее вступить в Объединенный Вселенский Контакт и получить новейшие знания. А регистраторы вам только помеха. Так?
Коробов снова неопределенно хмыкнул.
— Так, — трубка снова вздохнула. — Ну а нам что делать? Где, каким образом тунеядцев перевоспитывать? Серьезного дела им не поручишь, вот и приходится выдумывать специально для них исправительные работы. Ведь правильно воспитать личность может только труд. Так?
— Так, — согласился Коробов.
— Ну а сейчас-то они, кажется, работают? — спросила трубка.
— Еще как! — сказал Коробов.
— Ну, вот видишь, — довольно отозвалась трубка. — Значит, наш расчет оказался правильным? Жизнь, как говорится, заставила их работать. Исправляться.
— Не уверен, — ответил Коробов. — Среди них есть… э-э-э, один очень матерый тунеядец. Вернее, бездельник. — Трубка неопределенно хмыкнула.
— И вот я… — заторопился Коробов, — э-э, желая помочь, так сказать, искренне, в благородном деле воспитания… мог бы поспособствовать…