– Да, но…
– Тогда позволь камню немного отдохнуть! – отрезал маг. Затем он сел возле мачты в желтоватой душной тени навеса и устремил свой взгляд в море, на запад, а лодка неспешно плыла, влекомая ветром, сквозь марево дня на юг. Сокол сидел прямо и неподвижно. Шли часы. Аррен пару раз искупался, тихонько поплавав у борта лодки, ибо он не хотел оказаться на пути устремленного на запад пристального взгляда этих темных глаз, который, казалось, заглядывал далеко за сверкающую линию горизонта, за синеву воздуха, за пределы света.
Наконец, Сокол вынырнул из пучины молчания и заговорил, но произносил при этом не больше одного слова за раз. Воспитание Аррена позволяло ему быстро распознать чувства, скрываемые за маской учтивости и сдержанности. Он понимал, что у его спутника тяжело на душе. Аррен не задавал больше вопросов и лишь вечером поинтересовался:
– Если я спою, может, это развеет ваши мысли?
– Смотря как споешь, – несколько вымученно пошутил Сокол.
Аррен сел, прислонившись спиной к мачте, и запел. Его голос уже не был столь высок и чист, как в те годы, когда с ним занимался главный музыкант Дворца в Бериле, добиваясь созвучия со своей арфой: верхние тона стали хриплыми, а нижние – напоминали печальные и чистые звуки виолы. Он пел «Элегию для Белого Мага» – песню, которую сочинила Эльфарран, когда она, узнав о смерти Морреда, дожидалась своей собственной смерти. Петь эту песню нелегко и исполняют ее нечасто. Сокол слушал молодой, сильный, уверенный и печальный голос Аррена, витавший меж предзакатным небом и морем, и его глаза заволакивала пелена слез.
Исполнив эту песню, Аррен немного помолчал, затем стал тихонько напевать менее скорбные мелодии, пытаясь развеять давящее однообразие полного безветрия, тяжело вздымающегося моря и слабеющего света, возвещавшего о скором приходе ночи.
Когда он замолк, воцарилась гробовая тишина. Ветер окончательно стих, волна спала, лишь изредка поскрипывали снасти да стонало дерево. Море лежало умиротворенное и над ним одна за другой зажигались звезды. На юге вдруг ярко вспыхнул желтый огонек, рассыпая по воде золотые блестки.
– Глядите! Маяк! – воскликнул Аррен.
Немного погодя:
– А может, это звезда?
Сокол некоторое время пристально смотрел на огонек, а потом сказал:
– Должно быть, это звезда Гобардон. Ее можно увидеть лишь в Южном Пределе. Гобардон означает Корона. Курремкармеррук учил нас, что если продолжать плыть на юг, то над горизонтом вслед за Гобардоном встают еще восемь ярких звезд, образуя гигантское созвездие, которое, как говорят одни, похоже на бегущего человека, или, как утверждают другие, на Агнен – руну Конца.
Они увидели, как взошедшая звезда озарила неспокойный морской горизонт и уверенно засияла в небе.