– Говори давай! Я слушаю! Чего молчишь?!
– А… – Гарик громко и мокро закашлял. – А чего говорить? Что ты хочешь, чтобы я сказал?..
– Ну… – Никита почесал затылок. – Расскажи мне о Диме, о его людях. О связях его с полицией расскажи. Обо всём, что знаешь, рассказывай. Я тебе даже помогу. Вот как надо: такое-то время назад случилось тот-то и жизнь свела меня с такими-то людьми. Дальше случилось это-то. Понимаешь?..
Взгляд Гарика сообщил о том, что он высматривает, как бы улизнуть, и в тоже время со страхом ищет Пашу, который придёт и снова будет его бить.
– Дружище… – Никита положил ладонь на испачканное в крови и земле плечо пленника, сжал его. – Я не люблю решать дела насилием, но поверь – Пашу тебе стоит опасаться гораздо меньше меня…
– А Диму? – Гарик иронически ухмыльнулся, взгляд его стал острым и насмешливым. – Диму мне тоже надо бояться меньше, чем тебя?..
– Страшно, да? – Никита с наигранным сожалением покачал головой. – Да, наверное Диму ты боишься всё-таки больше. Что ж…
В руке Никиты появился нож. По-деловому, без мерзких ухмылок и кривляний он встал над Гариком, резко ухватил его руки и выцепил указательный палец на левой кисти. Гарик попытался вывернуться, дико выгнул шею, чтобы увидеть, что с ним хотят сделать.
– Наверное, так даже будет лучше, – произнёс Никита философски. – Если у тебя не будет этого пальца, то ты не сможешь стрелять. Не сможешь стрелять – не полезешь больше во всякие тёмные делишки.
– Чего?!
Гарик почувствовал страшную, рвущую нервы боль! Острие вонзилось под ноготь и ушло глубже. Он рванулся истошно заорать, но Никита цинично вдавил его лицо в землю, с силой прижал затылок ботинком.
– Во-о-от та-а-ак… – Никита мастерски срезал ноготь и аккуратно взял с краешка двумя пальцами. – Хорошая работа!
Гарик вопил прямо в грязь, не мог остановиться. Но глухо. Зубы зажевали землю и опавшие листья. В нос со вдохом попала грязь. Когда Никита оттянул его голову и прислонил вплотную к глазам отрезанный розовый кусочек, Гарик не смог сдержаться и разинул рот для нового крика… Сильная рука сдавила губы, не дала даже нормально вздохнуть. На руку эту полились горючие слёзы.
– Надеюсь, этого тебе хватит. – Никита прислонил ухо Гарика почти вплотную к своим губам. Голос его залязгал, как металл. – А теперь молчи! Молчи и не хнычь! Я открою тебе рот…
Гарик послушно умолк, его жалкая физиономия раскраснелась теперь ещё и от слёз, из носа вместе с кровью потекли сопли. Никита встал, огляделся. В следующий миг он уселся прямо на землю напротив связанного, где с удовольствием упёр спину в широкое дерево.
– Что за жизнь-то так-а-а-ая!.. – Глядя мимо мучителя Гарик всхлипнул. – Не жизнь у меня, а каторга!
– Ну, не стоит так убиваться. – Никита с удовольствием вытянул ноги и устроился поудобнее. – Жизнь у тебя ещё ничего. Она ведь может стать намного хуже…
Гарик кинул на Никиту взгляд, в котором тот с удивлением не обнаружил никакой ненависти, лишь тяжёлую усталость и безнадёгу.
– Я выдохся… – прошептал Гарик убито. – Я спёкся… Никита, да?.. Мой тебе совет, Никит: бери ноги в руки и вали из этого города на все четыре стороны. Да не оглядывайся! Тут только пропадёшь…
– Ты рассуждения свои для других прибереги, – оборвал Никита с раздражением, – а мне не советуй! Рассказывай всё давай! Всё, что знаешь! Тогда уйдёшь живым…
Гарик резко приподнялся, ахнул, задев за что-то раскровавленным пальцем. Глаза его стали большими и красными, а голос сорвался, словно не человек заговорил, а пёс залаял:
– Живым уйду?! Я?! Да я труп уже сто раз, разве ты не понимаешь?! Меня уже нет! Мне конец! Конец!
Никита опустил голову, с тяжёлым вздохом показательно сжал нож . Взгляд Гарика из бешеного стал испуганным. Он быстро упал и сжался, боясь проронить ещё хоть звук.
– Ты мне показался более сообразительным… – Никита сделал движение встать.
– Ладно! Я всё расскажу! Не надо меня больше резать! – Гарик замотал головой и скривил губы так, словно горький перец раскусил. – Что ты хочешь знать?! Спрашивай всё!
Никита задержался, вовсе не торопясь садиться обратно. Брови его прыгнули вверх-вниз, лоб взбороздила морщина. Медленно, словно погружаясь в кисель, он опустился, всё ещё удерживая оружие.
– Паша говорил, что ты был в его банде. Про всякое мне рассказывал… Сам я тебя среди агаяновских видел. Вместе с Алексом, кстати… – Никита в задумчивости почесал челюсть. – Теперь ты среди людей Димы, про которого я нынче узнал много нового… Рассказывай-ка всё по порядку и не скупись на подробности.
– Ох, мужик… Подробностей ты захотел… – Гарик страдальчески улыбнулся. – Ладно! Будут тебе подробности! Плаксивые, если ты не против…