– Здорова, бойцы! – поприветствовал Паша, заходя в зал. – Чё, Стёп, опять японца вздрючить пытаешься?
На экране в это время один ниндзя с красными демоническими глазами рассёк катаной второго, с синими. Красный явно выиграл.
– Твою!.. – парень в рок-майке всплеснул руками и чуть не запульнул джойстик в стену. – Я же почти победил! Паша, вот тебе всегда обязательно под руку встревать?!
Качаясь на подушке азиат сдержанно засмеялся. Он оглянулся на Пашу, его тонкая ладонь поднялась в знак приветствия.
– Салют! – Паша тоже вскинул ладонь и снова поглядел на Стёпу. – Стёпа, ты скажи лучше японцу, что обыгрывать детей и умственно отсталых нехорошо.
– Пошёл ты!
Сеня и Гарик расселись по диванам. Сеня не любит, когда при нём занимают телевизор, все это знают, а потому Стёпа, как патрон окончательно уселся, тихо сказал японцу несколько слов по-английски, тот кивнул и PS они быстренько выключили.
– Ну что, как прогулка? – Стёпа сложил джойстики в специальную коробочку. – Удачно?
– Да не плохо… – Паша приземлился рядом с Гариком. – Пару раз мне показалось, что за мной тащится хвост, но, наверное, это уже я мнительным становлюсь, паранойя крышу подпиливает…
– Пару раз показалось, что был хвост? – Сеня прищурился. – А мне ты такого не сказал…
– Ну, я же говорю – показалось… Мало ли чего в голову придёт, когда на улице барыжишь?.. – Паша пожал плечами и выгнул скептически губы. – В каждом встречном видишь подставу… Я само собой посматриваю по сторонам, но стараюсь слишком сильно не параноить.
Сеня поймал многозначительный взгляд Гарика. Устраиваясь на диване поудобнее, главарь распорядился:
– Ладно, сегодня отдыхаем. О всяких паранойях завтра поговорим. Давай, Стёпа, тащи на стол всё, что мы набрали. А ты, Гарик, вызовешь попозже девочек, когда до кондиции дойдём. Расслабляться, пацаны, будем.
– О! Это мы с радостью! – Стёпа подскочил бодрый, как зайчик. – Сейчас всё организуем!
Гарик тоже встал и отправился вслед за ним на кухню, откуда через минуту пришёл с бутылками коньяка.
– Давай мне вон ту, – Сеня потянулся и ухватил початую бутылку. – Вот этот коньячина, мне кажется, толк имеет!
Гарик поставил бутылки рядом со столом и ушёл опять.
– Я, Сеня, посижу малость, – Паша проводил Гарика взглядом. – Я так уже находился, что вставать сейчас нет никакого желания…
– Да отдыхай, отдыхай… – Сеня небрежно отмахнулся. – Тебе всё равно завтра ещё к девяти идти квитанции оплачивать.
– Чего?! – Паша вылупился на патрона с негодованием. – Это уже третий раз будет! Да ещё и в такую рань!
Сеня рассудил с прежним спокойствием:
– Ничего, ноги не отвалятся. Нам завтра в обед аренду отдавать, так что к двенадцати все квитанции должны быть готовы. Точка.
Паша снова открыл рот но Сеня так посмотрел на него, что тот тут же умолк, скрестил руки на груди и, всем видом демонстрируя недовольство, отвернулся.
– А вот и гвоздь программы! – с весёлой улыбкой в комнату заплыл Стёпа. В его руках красуется поднос с блестящими печёной корочкой птичьими тушками. – Самые толстые, что только удалось найти!
– Давай-давай, – Сеня потянулся к подносу и помог поставить на стол. – Закуску тоже не забудь! Я там килограммов пять накупил. Тащи всё!
За Стёпой зашёл Гарик как раз таки с подносом закусок, где в равных долях морепродукты, сыры и колбасы кокетничают со всякой зеленью. Спустя минут десять стол уже ломился от вкусностей и счастливая компания собралась вокруг с поднятыми рюмки.
– Ну что, ребята, я могу вам сказать… – Сеня оглядел парней. – Кстати, ты, Стёпа, японцу-то мои слова переводи, чтобы он в дурака не играл.
Стёпа тут же сказал несколько слов по-английски сидящему рядом азиату и снова уставился на патрона.
– Что я могу сказать? – начал Сеня ещё раз. – Жизнь наша хорошая штука! А мы стоим сейчас на пороге лучшей жизни. Лучшей, уверяю вас, пацаны. Вот он, – Сеня указал на азиата, и все тоже взглянули на него, – парень с мозгами. Уж не знаю, чего он уехал из Японии своей, но если рассказывать не хочет, то и ладно. Главное, что у него золотые руки!
Стёпа перевёл ещё, но выглядело это так, что что-то из слов патрона он всё же сократил. Японец же лишь кивал, явно смущённый таким вниманием.
– Этот парень валяет лучшую дурь! – глаза Сени горят, коньяк плескается и каплями вылетает из высоко поднятой им рюмки. – И эта дурь, этот, как его назвал Паша, «кофеин» – за ним будущее! Скоро весь город узнает о нас! А это куча денег! Кучу капусты для шинкования, пацаны!