Кристина посмотрела внимательно на Арта, уголки ее губ изогнулись в благодарной улыбке.
– Что? – смущенно спросил он.
– Это было круто! – воскликнула девушка. С ее лица будто кто-то стер грусть и былое разочарование.
– Я вообще довольно крутой парень, – в привычной манере пошутил Сергей.
– Скоро Новый год, ты ведь… не забудешь обо мне? – взгляд полный мольбы, напоминал стрелу, что пронзила ребра.
– Встретимся здесь в шесть вечера тридцать первого? – на одном дыхании произнес он.
В ответ она кивнула и помчалась вероятно домой. Потом правда остановилась, вернулась к нему. Остановилась на запрещенно близком расстоянии, привстала на носочки и чмокнула в щеку.
– Что ты… – хрипло прошептал Арт. Он не ожидал подобного, ведь ей ни в коем случае нельзя в него влюбляться, нельзя страдать. Она достойна лучшего.
– Спасибо, самый крутой парень в мире!
После этой реплики, Кристина покинула его, оставив после себя шлейф ягодных духов и раздробленное сердце.
Глава 23
– Какие планы на Новый год? – Ярик стоял, облокотившись о свой спорткар и смотрел на меня тем взглядом, по которому я безумно тосковала. С неба срывался снег, он маленькой крошкой оседал на землю и тёмную куртку Яра, но тут же превращался в капельки воды.
– А у тебя? – я поежилась. В машине было тепло, уютно, а на улице холодно и хотелось скорее забежать куда-то в помещение.
– Я Арту обещал.
– Понятно, – с нескрываемой грустью произнесла я. Опустила голову и стала внимательно рассматривать свои запачканные зимней грязью кроссовки. Мы стояли на парковке в моем дворе вот уже почти пять минут и по какой-то неведомой причине не могли попрощаться.
– Ты будешь с нами, – то ли спросил, то ли утвердительно заявил Громов. Я перевела на него взгляд в ожидании продолжения реплики, а он почему-то молчал.
Вытащив руку из кармана куртки, Яр расправил ладонь и смотрел с горечью на то, как снежинки тают в его ладони. Ярослав всегда выглядел загадочно, когда засматривался куда-то или на что-то. В школьные годы то было небо, теперь вот… снег. И мне вдруг показалось, что Громов выглядит таким одиноким, словно есть мир и есть он. Один против всех.
Я сделала шаг навстречу, положила свою ладонь поверх его. Мы пересеклись взглядами.
– Когда тебе очень одиноко, надо просто взять кого-то за руку, – произнесла я, наверное, самую глупую теорию. Одиночество – оно ведь заключается не в отсутствие людей рядом. Это состояние души, когда ты не можешь почувствовать чужого тепла, даже если человек будет сидеть с тобой или крепко обнимать. Одиночество – это когда в душе дыра, размером с Марианскую впадину и ты не знаешь, что с ней делать.
– Вот как? – он не улыбнулся, но вдруг сжал мою ладонь, затем опустил наши скрепленные руки.
– Тогда сразу станет легче. А ещё можно попросить, чтобы тебя погладили по голове или обняли. Человек может стать лекарством другого человека.
– Волшебной таблеткой?
– Вроде того.
– Интересно, – задумчиво протянула Яр. Он приблизился и… положил голову мне на плечо.
– Ты же… – немного растерялась я. – Так не будешь видеть снег.
– А мне он и не нужен.
– А что тогда тебе нужно? – осторожно я подняла руку и стала медленно гладить Ярика по волосам, шапку он снял ещё в машине.
– Чтобы ты вот так стояла рядом и говорила всякие глупости.
– Эй! – пробурчала я, но не перестала перебирать между пальцев прядки его коротких волос. – Это совсем не глупости. На этих убеждениях вообще-то держится мир.
– Мой мир давно держится только на тебе и Арте. Прости, малышка, – последнюю реплику Яр произнес чуть нежнее, отчего внутри у меня вспыхнула яркая искорка. – Я разучился быть чертовым романтиком.
– Разве ты им когда-нибудь был?
Громов отдалился от меня. В сумраке зимнего вечера его глаза казались мрачнее обычного, но я не могла перестать смотреть в них. А потом он просто взял в свои ладони мое лицо, наклонился и поцеловал. Нежно. Искренне. Так словно это был наш первый поцелуй, от которого дрожали колени, полыхали щеки и менялся мир. Мой уж точно менялся, рядом с Яром он раскрашивался в краски лета.
– Спасибо, – прошептал мне в губы Ярик, слишком быстро закончив маленькую магию.
– За что? – спросила я, тайком поглядывая на него. Наше дыхание до сих пор крутилось по единой спирали.
– За то, что тогда была в раздевалке и позволила затащить тебя в шкаф.