– Посмотрите! – сказала я радостно. – У него шнурки развязаны. Будь он постройнее, заметил бы.
Миссис Брукс взглянула на кроссовки Стэнли. Я сказала правду. Шнурки у него действительно были развязаны. Она воззрилась на нас. Мы дружелюбно улыбались. Она схватила Стэнли за руку и потащила к машине.
– Сработало! – сказал Леопольд.
– Не думаю, – мрачно сказал Теодор. – Это было счастливое совпадение. А куда мама запропастилась?
– Может, в бар заглянула, – предположила Мариэтта.
Из-за угла появилась мамочка.
– Что-то холодновато! – сказала она.
– Знаешь, если бы ты не вырядилась в платье для коктейля, тебе бы не было так холодно, – сказал Теодор, окинув ее презрительным взглядом.
– Никогда не думала, что ты настолько привержен условностям, – сказала она.
– При чем здесь условности? – возмутился он. – Сама же говоришь, что замерзла.
– Мам, что случилось? – спросила Мариэтта. – Ты дозвонилась до Пирса?
– Он приедет, – ответила она как-то неопределенно.
– Где ты пропадала столько времени?
– Не могла найти работающего телефона, – сказала она. – Все сломаны. Ни одного нормального в пяти кварталах вокруг. Еле-еле нашла один. Пирс починил машину, он выезжает.
6
Мы прождали еще минут сорок. За это время совсем стемнело, даже фонари перед библиотекой погасли. Обычно мы ужинаем в шесть. Было наверняка значительно позже: есть хотелось ужасно. Мамочке надо было в туалет, а библиотека уже закрылась. Единственным местом, куда можно было пойти, была мэрия, располагавшаяся над полицейским участком. Я пошла с ней за компанию.
– Не понимаю, почему Пирс задерживается, – сказала мамочка. – Он должен был приехать минут двадцать назад.
– А что с Эдвардом? – спросила я.
– Черт возьми! – воскликнула мамочка и резко притормозила. – Совершенно о нем забыла! Он не выходил из библиотеки?
– Нет.
– А миссис Хартли, библиотекарша?
Я пожала плечами.
– Не знаю. Понятия не имею, как она выглядит.
– Наверное, вечером она пользуется служебным входом, – сказала мамочка. – Все запирает и выходит через другую дверь. Ой, боже ты мой!
– Где был Эдвард, когда ты уходила?
– Спал на полу в ее кабинете. Ты же знаешь, он всегда спит после припадка.
– Откуда мне это знать? – изумилась я. – Я же его почти не вижу. Он приезжает поздно вечером, а рано утром уезжает. Последний раз он появлялся полгода назад меньше чем на сутки, а до того лет шесть или семь – ни слуху ни духу. Мы его терпим только потому, что ты утверждаешь, будто он отец Леопольда.
– Ты хочешь сказать, я никудышная мать? – спросила мамочка.
– Не заводись, – сказала я. – Библиотека закрыта, а Эдвард, скорее всего, заперт внутри. Что ты собираешься делать?
– Хотелось бы найти женский туалет, – сказала мамочка.
– Миссис Хартли случайно не родственница мистера Хартли, специалиста по пылесосам «Минотавр»? – спросила я.
– Не знаю, – ответила мамочка. Мы подошли к мэрии. – А это мысль! Может, она его мать?
Мы поднялись по лестнице к общественному туалету. Ни в одной кабинке бумаги не было.
– У меня в сумке есть салфетки, – сказала мамочка.
– Дай мне парочку, – попросила я. – Не понимаю, какое тебе дело до того, что Эдварда заперли в библиотеке. Пусть проспится, утром его выпустят.
– Не такой я человек, – сказала мамочка. – Понимаю, так было бы проще жить, но я не ищу легких путей. Надо сообщить в полицию.
– Скажи честно, – сказала я и покраснела, – он правда отец Леопольда?
– Видишь ли, у мужчин столько сперматозоидов, – сказала мамочка. – И эти крохотные головастики такие живучие. Наверное, можно провести генетический тест – только зачем? Дело сделано.
– У тебя тогда был кто-нибудь еще?
– Надо будет просмотреть дневник, – сказала мамочка.
– Никакого дневника ты не ведешь! – напомнила я. – Ты не помнишь, что сейчас происходит, а уж семь лет назад – тем более.
Мамочка вышла из кабинки.
– Даже зеркала нет, – сказала она, включая воду. Вода покапала и перестала. – У меня помада не стерлась?
– Можно немного подкрасить, – ответила я и направилась к другой раковине.
– Ну почему ты говоришь об этом именно сейчас? – сказала мамочка. – Кажется, я не захватила помады.
– Я точно не захватила.
– Давай зайдем в полицию и наведем справки, – вздохнула мамочка.
Средних лет полицейский сидел за столом и читал журнал, который при виде нас сразу убрал. В углу сидел другой полицейский, помоложе, рыжий и с носом крючком, что мне, при моей любви к птицам, даже понравилось.