– Ты должен поехать в Голливуд и стать кинозвездой! – сказала я. – Мы туда без тебя и не доберемся. На чье плечо я обопрусь, поднимаясь вверх по социальной лестнице? Да и вообще, без тебя у меня и повода не будет там находиться.
– Да ну? – презрительно фыркнул Пирс. – Тогда уж постарайся быть со мной понежнее. Я-то где угодно выживу. Могу быть механиком, могу наркотиками торговать, могу сварщиком работать, на гитаре играть. Да я все могу. А ты без меня даже видишь плохо.
Я тяжело вздохнула.
– Ну, пошли.
– А с Трейфом что делать?
– Оставим его внизу с недомерком управляющим.
– Да? – спросил Пирс. – А он согласится?
Брайан обалдел, но спрятать собаку под конторкой разрешил.
– Если босс придет и его увидит, мне каюк, – сказал он.
– Он не издаст ни звука, гарантирую, – пообещала я. – Если мы оставим его в номере, он будет выть. Бедняга так напуган. Не привык жить в гостиницах. Ты просто держи его тут, к постояльцам не подпускай.
Пока я болтала, Трейф обнюхал конторку и поднял лапу. К счастью, Брайан этого не заметил.
– Вы когда вернетесь? – спросил он.
– Не очень поздно. Мы немного развлечемся, потом поужинаем, а потом, будем надеяться, наш хозяин напьется и отрубится.
– У меня завтра свободный вечер, – сказал он. – Я сменами поменялся. Может, в кино сходим или еще куда?
– С огромным удовольствием, – сказала я. – Следи за собакой, Брайан, ладно?
– Я думал, мы завтра уезжаем, – сказал Пирс, когда мы вышли на стоянку.
– Мне не хотелось лишать его надежды, – объяснила я. – Кроме того, если вдруг мы решим задержаться, планы на вечер уже есть. Он может нас всех сводить в кино. Сто лет в кино не была.
Пирс отпер дверцу, и я села. Леопольд забрался ко мне на колени.
– Господи Иисусе, – сказал Пирс, усаживаясь за руль. – Неужели это и есть жизнь?
– Что ты имеешь в виду, Пирс? – спросил Леопольд.
– Ну, вот это – один день кончается, другой начинается.
– Ты можешь предложить что-нибудь получше? – поинтересовалась я.
– Получше чего?
– Получше начала следующего дня после окончания предыдущего.
– Чего-то я не понял.
– Ну и ладно, – сказала я. – Забудь об этом. Все, поехали к зубному.
26
Кабинет Билла находился неподалеку, на третьем этаже здания какого-то банка.
– Это моя регистраторша, Бетани, – сказал он. – Ты уже собралась, Бетани? Иди-иди, я сам все запру.
При взгляде на Бетани, казалось, будто взяли болванку головы и наклеили на нее фотографии всех необходимых деталей. У меня было ощущение, что я смотрю на вырезку из журнала: круглые голубенькие глазки, курносый носик, длинные крашеные волосы, ходит, разговаривает, но все равно какая-то одномерная. Хорошенькая, а глазом зацепиться не за что, даже вспомнить нечего. Она, как Тифозная Мэри, разносила бациллы амнезии, а самой хоть бы хны: была, наверное, из тех людей, что всегда всех узнают: встретишься с такой и ужасно смущаешься – никак не можешь вычислить, кто это, и тем более никогда не вспомнишь, что видел ее, сидя прикованным к зубоврачебному креслу.
– Ты же говорил, что нам зубы бесплатно отбелят, – сказала я.
– Я говорил? – изумился Билл.
– Наверное, ты вчера за ланчем слишком много выпил.
– Вовсе нет! – сказал Билл. – И ничего подобного я не говорил. Впрочем… Бетани, ты не против?
– Мы с тобой поедем в магазин, а она пока что пусть отбелит зубы Пирсу, – сказала я. – Как я понимаю, регистраторша и медсестра – одно и то же лицо. Выполняет обе работы за одну зарплату, так?
– Так, – вздохнул Билл. – Я только что развелся и двоих нанять пока что не имею возможности.
– У меня диплом медсестры, – сказала Бетани, не сводившая глаз с Пирса. – Ой, у вас такое лицо знакомое. Я не могла вас видеть по телевизору?
– Бетани, бедняжка! – сказала я. – Вы, наверное, перетрудились. Но сами поглядите… – Я подошла к Пирсу и распахнула его коралловые уста. – Ничего, что вам придется задержаться?
– Ничего. – Она застенчиво потупилась.
– Вот и отлично, – сказала я. – Леопольда мы оставим за дуэнью. Вообще-то лучше сначала отбелите зубы Леопольду, а уж потом Пирсу. Ну, Билл, пошли.
Билл отпер «Корвет».
– Ой, Билл, что с машиной? Почему тухлятиной пахнет?
– Сам не понимаю, – сказал он. – Я брал ребенка на прошлые выходные, но тогда ничего не заметил. Может, он что-то сделал, а потом спрятал?
– Ты кормишь ребенка чесноком? А рыбой?
Он отвез меня в ближайший универмаг под названием «Не дороже двадцатки».
– Потрясающе! – сказала я. – Представляешь, раньше я покупала вещи только в магазинах Армии спасения, на благотворительных базарах и домашних распродажах.