— Поверьте, я хоть и не знаю всех тонкостей вашей ситуации… но, за жизнь мне пришлось повидать не мало дерьмовых случаев. И я, верите или нет, немного разбираюсь в людях. Этот парень приходил явно не с дурными побуждениями. И, как бы горько не было это осознавать, у него сейчас возможностей гораздо больше, чем у всех нас вместе взятых.
Звучит чертовски убедительно… И от того становится ещё более горько. Неужели, я действительно должен буду признать, что настолько для неё бесполезен? Настолько, что вообще вникаю в его слова, вместо того, чтобы что-то делать…
— И что вы предлагаете?! Пойти к нему, и выдать всё, как есть?! Сказать ему, где Кира и Миша, доверить их жизни чужаку, о планах которого нам даже не известно ничего?! — Галин поднялся, и подошёл к окну. Приоткрыл занавеску и задумчиво посмотрел на террасу.
— Я ничего не предлагал. Решение принимать вам. Если у вас есть варианты — выбирайте лучший из них. Но, если таковых нет… То, что вам терять?
Евгений
— Благодарю за труд. Ищите дальше. — С ледяной вежливостью проговорил я, указывая очередному подчиненному на дверь. Как только он покинул мой кабинет, попутно низко кланяясь за свою бесполезность, гневно сузил глаза, и, наконец, дал себе волю… — Чёрт!!!! — Вскрикнул, срывая голос, нацеленно вколачивая костяшки в массивную дубовую столешницу. Сдертая кожа саднит, отрезвляя. Возможно, хоть так в голову придет какая-то адекватная мысль?
Но, она, чёрт побери, не приходит! Никакая! Где ее искать?! Кто такой этот треклятый Самир?! Я слышал о нем… С диктофона Цереры. Значит, он сейчас рядом с ней?! Тот, из-за кого и начались все ее беды! Ну, почему?! Дьявол, почему она тогда не встретилась мне?! Все же могло быть совсем иначе… Иногда, я совсем не понимаю судьбу… За что она с нами играет?! Ведь Кира не такая… Она не киллер! Не ее это суть! Изнутри — маленькая девочка, которой нужно дуть на пальчик, когда поранится. Робкая, милая, нежная и страстная. Мне может твердить об обратном весь мир! Но, я ее видел. Я ее слышал. Я ее знаю! И это факт…
Очередной гулкий стук в дверь окончательно вывел из равновесия. Если сейчас мне снова ткнут носом в полную безысходность — я не выдержу! Сорвусь на первом, кто на глаза попадется! Или разобью этот чёртов офис в щепки…
— Войдите. — Бросаю, не размыкая веки. Стиснул зубы, пытаясь успокоиться. Створка открылась и на глаза показался один из моих телохранителей, неуверенно переминаясь с ноги на ногу. — Ну, говори, раз вошёл. Чего медлишь, приятель?
Несколько секунд судорожно хватая воздух, он изрядно вывел меня из себя неуместным скромным молчанием.
— Там… К Вам пришли, Евгений Сергеевич.
— Кто пришел? — И почему я должен тисками каждое слово вытаскивать?!
— Тот… Кого Вы искали…
Я импульсом подскочил с места. Каждой клеточкой тела ощутил, как хаотичная дрожь рассыпалась по телу, выдавая мой ликующий восторг! Нужно выдохнуть… Расслабиться… Нельзя выдавать эмоции! Но, поверить не могу! Неужели он и правда, пришел ко мне сам?!
Массивная мужская фигура протиснулась беспромедлительно следом за моим служащим, слегка оттолкнув его в сторону, как незначительную помеху. Молча. Я спокойно, размеренно выпрямился. И даже успел отхлебнуть свой, несколько остывший, эспрессо, прежде, чем лукаво ухмыльнуться нежданному гостю, и любезно предложить ему свободное место напротив собственного.
— День добрый. Самир, как я полагаю? — Держусь уверенно, сдержанно. Годы тренировок научили меня правильно преподносить себя перед противником. А вот его, судя по всему — нет. Чего и следовало ожидать… Я могу счесть по его выражению всё! От мотивов до желаний. Судя по его нервозности — он сейчас явно не чувствует себя в выигрышном положении. Мечется взглядом по периметру, будто пытаясь отыскать оправдание своему появлению. Не передо мной, нет… А перед самим собой.
— Самир. Он самый. — До чего же похож на волка! Какая правильная ассоциация… Суровый. Одинокий. Холодный и сильный, с горячим взглядом. — Я пришел сюда…. Ты говорил, что хочешь ей помочь.
— Кому говорил? — Доктор Галин… Больше некому было. Он таки поверил мне… Знаю ответ, но, спрашиваю. От того, что скажет на это убийца века, станет ясно, насколько Он мне доверяет.
— Не важно. — Не доверяет. Нисколечко. Это и понятно… И с этого следует один, единственно аргументированный, вывод. Раз, не веря мне, мужчина все равно здесь — их положение полностью безысходное. И цена, которую он готов заплатить за выход из тупика — будет соответствующая.
— Так, что, собственно, от меня требуется? — Так же равнодушно попивая кофе, абсолютно безразлично парирую, играя с ним в стычки взглядов. А в душе пожар! Сердце, как бешеное, клокочет! Как хорошо… Что за собственной предистеричной гранью он этого не заметит.
— Спаси её! Ее, и мелкого! — Кавказец подошёл ближе, и плюхнулся в указанное прежде место. Словно сравнял положение между нами. Вот только, кого ты обманываешь? Оно далеко не равное!
— Хорошо. — Настолько открытого облегчённого вздоха даже я не ожидал! И эти блики счастья и благодарности. Показалось, что он может прямо в эту секунду плюхнуться на пол и склонить колени. Вот только, мне этого не нужно… А нужно мне Другое. — Но! Я надеюсь… Ты понимаешь, что у такой услуги есть своя цена?
Насторожился. Покосился злобно. И я продолжил.
— Я помогу… Только в том случае, если ты навсегда исчезнешь из жизни Киры.
Нежданный гость
Церера
— Мишенька, родной, подожди немного… Скоро мастер Мир вернется! Все обязательно будет хорошо! Обещаю! — Сижу на кровати, прижимая к себе вяло сопящего племяшку. И понимаю, что за всю жизнь мне никогда не было так страшно! Вот он, тот, кто больше всех во мне нуждался, и кого я так сильно подвела! Слабый и беспомощный. И самое страшное — ни на что нет гарантий! Никакой ясности! Мастер ушел… а вернется ли? Сможет достать лекарства? Есть ли вообще лекарство, способное ему помочь?
Сидим в полумраке. Тихонько шепчу колыбельную, которую напевала ему однажды мать. Он успокаивается под ее баюкающие строки… И это то единственное, что могу дать сейчас самому дорогому человечку… Бездействие! Оно убивает! Ненавижу себя за беспомощность! И как так вышло, что неуловимая Церера превратилась в бесхребетную, сопливую плаксу?! Если бы не учитель… Черт, да я представления не имею, что бы делала! И сейчас он задерживается… Уже вечереет, а ушел он рано утром. И все… Я просто покачиваюсь, и считаю нескончаемо длинные секунды по гулкому цоканью стрелок на часах. Лишь варианты в голове перебираю… Где же Мир мог задержаться? Отмахиваясь от печальных исходов…
— Кира… Дай воды! — Дрогнула от внезапно перебившего тишину сиплого голоса. Накрыла ладонью лоб Мишки, и прижалась к нему губами. Жар снова усиливается… Меня знобит. Словно делю с ним страдания. Аккуратно переложила голову ребенка на старую перьевую подушку, ловко соскочила с кровати, чтобы не потревожить скрипом ржавых пружин, и пошла за кружкой воды на кухню. Алюминиевая посудина отдает вьевшейся за годы грязью. Она, и застоялая жидкость из-под крана — единственное, что могу ему предоставить. С другой стороны… И на том спасибо. Ведь могло быть хуже! Плеснула, подошла, прислонила к пересохшим губам… Жадно глотает.
— Я так люблю тебя, Мишенька… Пожалуйста, потерпи… Мы должны справиться! — Дыхание его становится все более тяжелым. И мой страх превращается в пытку…
— Кира…
— Да, малыш? — его хриплая интонация несла в себе столько грусти, что я тут же напряглась, опасаясь того, что он может сказать.
— Скажи… Как ты думаешь, там, где мама и папа — хорошо? — Чуть не поперхнулась комом желчной боли, образовавшимся в горле.
— Миша, а зачем ты спрашиваешь? — Еще ближе прижимаясь к нему, быстро моргаю, чтобы смахнуть и не показать слезы.
— Ну, я подумал… А вдруг мне придется там оказаться? Хотелось бы верить, что там меня что-то ждет…
Прожитые годы в одночасье стали такими незначительными. Все потеряло смысл. Судорожно сцепила пальцы, и вжалась костяшками в стену. На грани истерики…