— А мальчик? Он будет лечиться за мой счёт, в моём доме. Не слишком суровая мера наказания, тебе не кажется?
— Вопросов не возникнет. Тебя в городе знают, как мецената. Естественно, что ты не позволишь погибнуть ребенку. — Невольно поражаюсь его образу мыслей… Логичен. Сосредоточен. Умен. Даже несмотря на обстоятельства, при которых сейчас здесь стоит.
— Ты же понимаешь… — Уставившись смольным взглядом, подчеркнул, намеренно расставив акценты — Чтобы обвести вокруг пальца кого-то… Нужно в первую очередь ввести в заблуждение Киру. Все мы стали свидетелями того, насколько плохая она актриса…
Нельзя не обратить внимание, каким теплом наполняется выражение его лица, когда он с таким трепетом вспоминает свою маленькую Цереру…. Его маленькую Цереру? Нет, приятель, прости… Она теперь будет моей.
Протянул руку для рукопожатия, и он нехотя вложил в неё свою громоздкую, загрубевшую ладонь.
— По рукам. Я сделаю, как ты просишь. Надеюсь, мастер Мир, мы больше не увидимся…
— Это зависит только от тебя, Евгений Сергеевич Беляев… "
— Нет, Кира. Не думай. Я помогаю, Но, ты больше мне не интересна. Ты — не Соня. Я тебя не знаю… Иди лучше к Галину, займись племянником. — Каждое слово — лезвие по сердцу. Насколько они мне чужды! Насколько хочется послать к дьяволу все настановы этого упрямого кавказца, сгрести свою огненную малышку в охапку и баюкать… баюкать…баюкать, пока с её глаз не сойдёт последняя капля печали. Слежу глазами, как в такт всхлипам, покачиваются ее волосы. Ловлю слухом каждую тональность прорвавшегося, тихого голоса, и умираю изнутри… Прости, малышка! Умоляю, прости! Все это не на долго… Однажды, я заглажу свою вину. А пока, исполню последнюю волю твоего самоотверженного мастера… Сделаю так, чтобы ты меня ненавидела.
Поддаться желанию
Церера
Миша уснул, склонив голову мне на колени, по дороге к дому Беляева. В просторном салоне автомобиля довольно тепло, а от ещё не совсем спавшей температуры тесно прижавшегося ко мне племяшки, и вовсе душно стало. Смотрю в окно… Весна в рассвете, а в душе будто все умирает. Не в сон окунается, гибнет, без пути к исцелению. Меркнет свет. Несколько раз бросила торопливый взгляд на Женю. Прошлась по контурам плеч, уловила блики на растрёпанных волосах. И даже блеклое отражение небесно голубых глаз на стекле… Такой родной и далёкий. А может, не такой и родной? Ведь он прав. Я не та, кем он меня представлял. Сама виновата… Ещё и пользуюсь его добротой, мало того, имела наглость рассчитывать на ответные чувства! Идиотка… От себя тошно. Стыдно… К черту. Отвернулась, и остаток пути провела в тишине, наблюдая, как за окном пробегают тополи…
По настоящему великолепная высотка! Небоскреб, вид из которого захватывает, наверное, границы всей столицы! Самый центр. Боюсь представить, сколько стоят апартаменты в этом здании. И тот факт, что я стою рядом с владельцем этого прохода к небу, по меньшей мере сбивает с толку. Я, несостоявшийся киллер в бегах и ее больной племянник, на попечении у выжившего объекта. Когда-то эту забавную историю будут рассказывать новичкам для примера, как Не стоит начинать карьеру в этом непригодном бизнесе…
— Пошли. — Холодно бросил, даже не разворачиваясь, Женя, и указал на большие стеклянные автоматические ворота, с приветливо улыбающимся консьержем. Мишу взял на руки один из двух телохранителей. Второй, знакомый мне не по наслышке, неспешно шел рядом, неброско изучая обстановку. Лис… Он не рад моему присутствию, что и не странно… Странно, что он не попытался всадить мне пулю в лоб сразу, как увидел! Даже не позволил себе открыто проявить антипатию… Лишь несколько раз бросил в мою сторону презрительный взгляд. В прочем, меня это не слишком цепляло. За то, что я сотворила, это было наименее безболезненным наказанием… Прошли к входу. То, как люди посматривают на Беляева, вводило в размышления. Насколько легко жить, являясь такой важной шишкой? Все взгляды — твои. Лицемерие и алчность. Ложь… Много лжи… Самой страшной из которой являлась моя собственная. И он… Держится отстраненно. Чужой для всех, и все — чужие для него…
В комфортном лифте за считанные секунды доехали на нужный этаж. Последний этаж. Пентхаус. Лихорадочно смотрюсь по сторонам, мысленно давая себе настанову не задерживаться здесь надолго. Нас приютили в царских хоромах, и задержаться дольше необходимого было бы крайне бестактно. Тем более, что мне дали понять, насколько мое присутствие обременительно. Беляев прижал магнитную карточку к двери, и она тут же щёлкнула. Открыл ее, лёгким касанием руки.
На пороге уже ожидала улыбчивая гувернантка, и любезно предложила войти.
— Евгений Сергеевич! Рада вас… — Не успела договорить. Он юркнул с прохода в коридор, а после скрылся в своем кабинете, сухо бросив задание показать все мне и проследить за комфортом Миши. — Что ж… — Благо, явно позитивно настроенная на жизнь девушка не слишком пронялась плохим настроением своего работодателя. — Тогда, дорогие гости, прошу за мной!
Помогла снять пальто и провела нас, по очереди, до обустроенной под больничные покои комнаты, а после, когда племяшку уложили, и Галин заверил, что моё присутствие пока лишнее, до гостиной с массивным и жутко приятным наощупь диваном.
— Чувствуйте себя, как дома… — Прощебетала добродушно, и удалилась. А я присела… А после — прилегла. Потому что усталость брала свое. Потому что, даже обременённые каплями слёз, веки слипались, и сознание стремительно окутывал сон…
Евгений
— Евгений Сергеевич, не желаете выпить кофе? — Лиза работает в моём доме уже чуть больше года. Не напрягает избыточным присутствуем, расторопна и трудолюбива. Продержалась относительно долго, дольше остальных, и я оставался доволен долгосрочным сотрудничеством с улыбчивой провинциалкой.
— Да, спасибо, с удовольствием. — Поставив передо мной дымящуюся чашку с бодрящим напитком, девушка хотела было удалиться. Но, заметила, как исказилось болью мое лицо.
— У вас все нормально? — Нормально? У меня ничерта не нормально! Женщина, которую люблю, в моём доме. Я так долго этого ждал! Мечтал, как она окажется в моих объятиях! И, когда это наконец произошло, делаю вид, что равнодушен. Вижу пустоту и горечь в её взгляде, разочарование, боль, и молча сжимаю пальцы, глотая ее чувства, свои чувства… Но, не буду же я говорить об этом прислуге?
— Все хорошо. Спасибо. Наши гости чувствуют себя комфортно? — Как-бы равнодушно поинтересовался, нервно поглядывая в задорно блестящие глазенки девушки.
— Мальчик отдыхает под присмотром врачей. А девушка… Девушка устала. Сейчас задремала на диване в гостиной. Если хотите…
— Нет. Ничего не нужно. Благодарю. — Не дал закончить предложение. Есть вещи, в которых прислуга не должна принимать участие.
— Что ж… Хорошо. — Мило улыбнулась и направилась, наконец, к выходу. — Если что понадобится — зовите.
Ушла… А я больше не мог усидеть на месте. Она спит… В моём доме… В зоне моей досягаемости… Как же хочется пойти к ней! Прямо сейчас… Хоть ненадолго… Посмотреть на спящее лицо любимой. Увидеть, как огненные локоны обрамляют ее светлую кожу. Как длинные ресницы касаются уставших век… Метался по кабинету не менее четверти часа, пока не понял, что желание к ней приблизиться гораздо более сильное, чем моя способность противостоять себе.
Подскочил с кресла. И уже думал двинуться к ней… Как раздался звонок с телефона. Посмотрел с подозрением на экран. Скрытый номер…
— Слушаю. — Прохладно протянул, интуитивно готовясь к не самому приятному разговору.
— Евгений Сергеевич Беляев… Собственной персоной! Рад слышать… — Этот хриплый голос… Я его уже слышал. Лихорадочно начал перебирать воспоминания в голове, и нащупал образ того грубияна с ресепшена в больнице. Ожидаемо… Почему не подумал об этом прежде? Наверное, недооценил верезгливого пьяницу, раз не приписал ему такой важной роли.
— Вы не ошиблись. Чем могу быть полезен? — Стальной голос не проиграл бы в силе ни ему, ни кому либо другому. Говорю максимально равнодушно. Хоть и даётся мне это не без труда… Все таки, когда дело касается ее — не получается оставаться безучастным.