На другой день, в воскресенье, поехала с экскурсией по городу, а потом в музей деревянного зодчества — Малые Карелы. И каково же было мое изумление: ни один экскурсовод ни слова не сказал ни о М. Д. Кривополеновой, ни о Б. В. Шергине, ни о С. П. Писахове — великих песенниках Русского Севера. С горечью сказала об этом. Мне ответили, что рассказывают об этих людях только детям...
Вечером у меня был концерт для рыбаков в общежитии, я и там спросила, кто такая М. Д. Кривополенова, «Махоня»,— парни молчали. Знала кое-что о ней только воспитатель этого общежития.
А вот и Вологда с ее древними соборами, храмами, кремлем! Ну, уж, думаю, тут-то возрадуется моя душа от общения с людьми, которым дорого народное творчество. Только рано я радовалась. В аэропорту администратор сказала, что меня отправят в г. Череповец. На следующий день выезд в 2 часа дня. С 13-ти сижу в номере, жду-жду. Уж и 18 часов — никому до меня нет дела. Звоню заместителю директора, объясняю ситуацию. Он говорит, что в г. Череповце на мой концерт продано всего два билета и ехать туда нет смысла.
В концертном зале тоже не проданы билеты. Где же пройдут мои концерты? Думаю, в общежитии. Ничего и общежитие, если там все организовано. А то ведь в Мурманске приехали в общежитие, а там—лишь от руки написанное объявление, что в красном уголке будет концерт такой-то и танцы. Вот и вся организация. А ведь в областных филармониях известно за год, кто и когда у них выступает по плану. Разве нельзя организовать на концерты тех, кому это важно, нужно, интересно. Руководители объясняют: так нынче много исполнителей, что зрителей невозможно собрать. Так ведь те слушатели, которым, как и организаторам, безразлична судьба народной культуры, они и не пойдут на такие концерты, как мой.
Прошлась по Вологде днем — нигде ни одной афиши. А как же узнать, что происходит в культурной жизни города? Никаких объявлений по радио, по телевидению. Мои концерты прошли в общежитиях, где было человек по десять слушателей.
В Мурманской филармонии был концерт в г. Коле, в краеведческом музее. Пришли на него те люди, с которыми говоришь душой. Это был праздник для меня и слушателей.
Было много педагогов музыкальной школы. На следующий день мы договорились, что я приеду к ним на встречу в школу. Зал был переполнен детьми и взрослыми. Педагоги меня предупредили, что будут еще и гости — дети из интерната и что они могут шуметь. Но какие это были дети, как они слушали меня, раскрыв глазенки. Целый час сидели не шелохнувшись. Бедные дети, им же нужно общение! Наши предки это знали лучше нас. А мы сейчас сами-то и сказки не рассказываем нашим детям. Поставим пластинку — и пусть себе общается ребенок с механической няней. Согласна с тем, что если бы А. С. Пушкин слушал не сказки и песни своей няни Арины Родионовны, а современную музыку, то был бы, наверное, не Пушкиным, а Дантесом.
С песнями Трушиной Ольги Владимировны познакомилась совсем недавно. Вышли две ее пластинки с нотами и текстами. Эту певицу «открыли» фольклористы-собиратели Института русской литературы (Пушкинский дом) АН СССР летом 1981 года. Всю свою жизнь проработала она на селе в Кардышовском районе Смоленской области. Как сказала музыковед Г. Павлова, «есть в смоленских песнях особая прелесть — напевы их малы по диапазону, нет в них широкого распева, они похожи на полевые цветы — такие же скромные, бесконечно милые». Вот несколько таких песен.
Коло саду Ванька ходить
Голова моя болить