— Николас, удивлен видеть тебя здесь.
Его голос заставляет меня еще больше нервничать.
— Как и я. — вздыхаю я.
Он вызывающе поднимает подбородок.
— А Ребекка?
Я наблюдаю, как он кладет на стол между нами пачку бланков, его руки вцепились в три ручки, лежащие с другой стороны. Длинный стол все равно не дает ощущения достаточного пространства между нами.
— Николас, пожалуйста скажи, что ты не женился тайно в Париже.
Мой отец, не стесняясь, начинает свой допрос. Я самодовольно улыбаюсь явной неловкости, которая слышится в его голосе. Много раз, когда мы гуляли по улочкам Парижа, я думал о тайной женитьбе на Ребекке, но запрещал себе просить ее об этом. Я не собираюсь отнимать у нее свадьбу ее мечты лишь потому, что слишком боюсь столкнуться со своим отцом. Возможно, он управлял моей жизнью последние четыре года, но больше этого не будет.
Я сделал свой выбор.
Я выбрал Ребекку, и, если я не могу убедить его, что она именно та женщина, которая нужна мне, ему придется найти кого-то другого, чтобы управлять компанией. Потому что единственное, в чем я уверен — она нужна мне в моей жизни. Как бы ужасно это не звучало, но это правда. Вот такая, мать твою, правда, от которой у меня болит душа.
— Заманчиво, но я бы предпочел, чтобы моя семья была рядом и поддержала меня, когда я женюсь.
— Хорошо, — пробубнил он.
— Хорошо, в том смысле, что ты хочешь присутствовать там и поддержать меня?
— Нет, хорошо, в том смысле, что еще есть время уладить все с Элисон Прайс.
— Я не женюсь на ней. Не сейчас и никогда. И что заставляет тебя думать, что она все еще хочет меня? Сколько унижения может вытерпеть женщина?
У моего отца заходили желваки, когда он стиснул зубы. Как и я, он не привык, чтобы ему отказывали. Я не думал об Элисон Прайс с тех пор, как мы уехали в Париж. Словно она никогда и не существовала. Она была ошибкой, за которую я уже достаточно настрадался. И я не собираюсь сделать еще одну.
— Мы с Ребеккой собираемся как можно быстрее пожениться.
— К чему спешить? — спрашивает он. — Могу ли я что-нибудь сделать, чтобы изменить твое решение?
— Нет.
С самодовольным выражением на лице он достает свою чековую книжку из внутреннего кармана своего пиджака. Гнев просачивается по моим венам, пока я наблюдаю, как он кладет ее на стол и вытаскивает серебристую чернильную ручку и своего набора. Он планировал это. Не могу поверить, что он думает, что я откажусь от нас с Ребеккой за деньги?
— Деньгами ты не изменишь моего решения, — возражаю я.
— Твое решение? — смеется он. — Нет, я надеюсь, Ребекка передумает.
— ЧТО?
Мой отец смотрит на меня с хитрой улыбкой. Он серьезно полагает, что деньги заставят Ребекку уйти? Он поднимает руки, а затем спокойно складывает их перед собой.
— Ты не примешь моего предложения, но возможно она сделает это. С этим чеком она сможет вернуться в ЛА и жить в достатке со своими родителями.
Он думает, что выиграл эту битву, но это туфта. Она никогда не возьмет деньги. Она не взяла их раньше. Зачем ей брать их теперь?
— Ты не сделаешь этого, — говорю я, наблюдая, как он кладет свою чековую книжку обратно в свой карман.
— Нет, не сделаю, ты сделаешь.
— Что ты несешь?
Он смеется.
— Сама мысль пугает тебя, потому что ты знаешь, что возможно я прав.
— Ни хрена.
— Я готов поставить на то, что она рассмотрит предложение, но давай заключим пари. Если она принимает предложение, ты согласен отпустить ее. Если нет, то я с радостью приму ее в нашу семью.
— Ты действительно полагаешь, что она возьмет деньги, — презрительно усмехаюсь я.
— Да.
— Хорошо, но она никогда не возьмет деньги.
Мой отец закатывает глаза прежде чем скользит ручкой по чеку. Мое сердце начинает бешено биться, когда я вижу цифры, написанные чернилами, на чеке с реквизитами компании.
ЧЕТЫРЕ МИЛЛИОНА ДОЛЛАРОВ.
Я качаю головой от такой нелепости.
— Не знаю, зачем я пришел сюда сегодня. Я был дураком, рассчитывая, что ты возможно послушаешь меня. Думаю, я надеялся, что встречу не расчетливого дельца, а своего отца, но теперь я вижу, что он давно умер.
— Ник, я делаю это из любви.
— Отец, ты думаешь, что видишь насквозь любого, но ты ошибаешься. Если ты не можешь смириться с тем, что Ребекка станет моей женой, то это твои проблемы, но она станет ею.
— Ник, ты сам все усложняешь. Отдай ей чек и позволь ей решать.
Я еле сдерживаюсь, чтобы не вылететь из зала заседаний. Гребанный мудак. По пути из офиса, я чуть не опрокидываю кипу бумаг. Уверен все в этом здании будут только рады, когда я уйду. Я добрался до лифта за считанные секунды. Хочу побыстрее выбраться отсюда. Мне нужно увидеть Ребекку. Мне нужно забыть о сегодняшнем дне.
Я приглаживаю свои растрепанные волосы, ожидая, когда откроются двери лифта. Что за задержка?
Пока я нетерпеливо стучу по лифтовой панели, я замечаю знакомое лицо, молча наблюдающее за мной из-за угла. Кен Филлипс находится всего в нескольких шагах от меня. Его нервное присутствие еще больше увеличивает мое желание добраться до дома. Мы не часто общались, так как он был помощником редактора, но я прекрасно осведомлен о его чувствах к Ребекке. Гнев накрывает меня, когда я вспоминаю тот вечер, когда он привел Ребекку в Riptide. Если бы не Тристан, я бы ему голову оторвал. Тем не менее, я уверен, что не нравлюсь Кену также сильно, ка и он мне.
— Доброе утро, Филлипс.
— Доброе утро. — сказал он, сдерживая волнение. — Э-м, как поживает Ребекка?
Легкий румянец на его щеках раздражает меня. Если он думает, что у него есть с ней хоть малейший шанс, он чертовски ошибается. Я пристально смотрю на него, в то время как он нервно теребит свой клетчатый галстук-бабочку.
— Разве у тебя нет работы? — спрашиваю я, поворачиваясь к нему.
— О… э-э… да, сэр. Извините, я только хотел узнать, счастлива ли она.
— Что ты сказал? — выхожу я из себя.
Если бы не гнев, курсирующий по моим венам, его испуганное выражение было бы почти смешным.
— Я имею в виду, просто она уехала в такой спешке, и я хотел убедиться —
— Ее счастье тебя не касается, — рявкаю я.
Через несколько секунд я исчезаю в лифте, полностью осознавая, что повел себя как последний козел, без причины. Я прислоняюсь к стене лифтовой кабины, когда мою грудь сдавливают эмоции. Когда я открываю глаза, мой мир начинает тихонечко переворачиваться. Черт.
В глубине души я боялся этого вопроса с тех самых пор, как мы с Ребеккой уехали в Париж.
Действительно ли Ребекка счастлива?
— Конечно, счастлива. — говорю я в пустоту.
Глава 3
РЕБЕККА
ЧТО ЭТО за запах? Яйца. Это запах свежих яиц, бекона и французских тостов. Три аромата, которые обычно заставляли меня бежать на кухню, но сегодня, я бегу в ванную. Я почти выпрыгиваю из кровати, когда мой желудок делает круговое сальто. Я бросаю взгляд на кровать на сторону Николаса, но к моему удивлению, она пуста. Он, должно быть, готовит завтрак.
Он встает все раньше и раньше, а началось это после его встречи с отцом в начале этой недели. Как ни странно, но на западном фронте все без перемен, я имею в виду между Николасом и Стефаном. Кажется, эти двое терпят друг друга. Николас не объяснил толком почему, а я слишком боюсь спросить. Несмотря на то, что Стефан официально не признает меня своей будущей невесткой, он также не избегает меня.