И всё-таки никто из них не выказывает явного удивления. Никто, кроме Стайлза, который мотает головой от одного к другому и восклицает:
— Вы… Он… Они… — парень указывает на родителей Бейли пальцем, словно они в чём-то виноваты. — Вот дерьмо!
И Пат улыбается, так же, как сделала бы и Бэй. Морщинки убегают лучиками от её глаз, и вместе с ними исчезает гнетущая тишина.
— Кажется, — говорит женщина, — нам есть, что обсудить.
— И кого искать, — добавляет Стайлз.
И тогда мир Бейли Финсток начинает рушиться.
***
— Значит, Бейли укусила не собака? — первый вопрос, который задаёт Пат. Ей не нужно подтверждение, но она всё равно спрашивает.
— Не совсем, — юлит Стайлз, понизивший голос, чтобы Бобби их не услышал. — Хотя можно и так сказать.
— Наоми Марл, — выкладывает Скотт и откидывается на спинку стула. Он всё никак не отведёт взгляда от Лукаса, что-то в нём непрестанно его тревожит. — Из стаи альф.
Стилински пихает его в бок, не уверенный, как много им следует рассказывать, но МаКколл собирается идти до конца. Он считает, что другой альфа всё меняет. Это значит — можно избавиться от проблемы.
Зрачки Лукаса суживаются, и он отвечает:
— Этой стаи давно нет. До смерти Девкалиона ещё что-то оставалось, но это так, мелочь. Прежнего величия ему повторить не удалось.
— Двое так не считают. Наоми Марл и Джеймс Скотт, — не соглашается Скотт и замечает, как мужчина замирает при звуке последнего имени. И Пат тоже начинает вести себя странно — как-то слабеет, и беззащитность на её лице делает её совсем похожей на Бейли.
— Джеймс? — переспрашивает Лукас.
— Вы его знаете? — любопытствует Стайлз.
— Похоже, ваша дочь с ним знакома, — прерывает его Скотт.
— Невозможно.
Сухой ответ, не терпящий возражений. Бейли и Джеймс — невозможно. Он бы знал; он жизнь положил на то, чтобы эта встреча не состоялась. И какой-то волчонок не смеет…
— Покажи им фотографию, Стайлз.
Стайлзу такой поворот не нравится. Не только потому, что это родители — люди, которые волнуются за ребёнка, даже если он вышел за дверь всего на минуту; не потому, что они не знают, как обстоят дела на самом деле. Нет, главная причина — это не его тайна.
— Скотт, ты уверен?
Друг кивает. Стилински не торопится под тремя ожидающими взглядами. Почему бы им просто не начать искать Бейли, к чему всё это?
С неохотой парень лезет во внутренний карман куртки и вытаскивает сложенную фотографию — ту, что показывал Бэй. Если честно, он до сих пор не знает, что на ней изображено. Бейли ничего наверняка не объяснила, оставив ему и Скотту трактовать это, как хотят.
Но с той секунды, как Скотт стал оборотнем, мир перестал подтверждать мысли Стайлза. Всё вокруг оказывалось не тем, чем мнилось на первый взгляд. И у парня ещё оставались сомнения, что он понял всё правильно. У него, не у Скотта.
Лукас почти вырывает фото и с таким грохотом опускает ладонь на стол, когда разворачивает его, что Стайлз практически воочию видит, какую проблему они только что создали.
— Невозможно, — повторяет на выдохе Лукас. Однако вот она, его маленькая девочка, рядом с этим… этим…
— Ты уверен, что это он? В последний раз ты видел его ребёнком, — молвит Патриция, но тоже не в силах отвести глаз от покорного выражения на лице дочери.
— В каких отношениях с Бейли состоит этот… щенок? — грохочет Лукас, поднимаясь из-за стола.
Стайлзу становится немного жутко при виде этого тощего старика, похожего на облезлого бойцовского пса.
— Мы точно не знаем, — спешит сказать Стилински.
— Джеймс напал на неё, потом напала и Наоми.
— Этот…
— Лукас, — Пат кладёт свою ладонь поверх сжатого кулака мужа. Она видит, как распаляет Люка сказанное Скоттом, и злится на юношу. — Не делай поспешных выводов. Мы не знаем, что происходит, — Стайлз кивает в такт её словам, видимо, найдя в ней единственно разумного человека в этом доме. — К тому же мне известно наверняка, что за Бэй присматривает Питер Хейл. Тебе не кажется, что…
— Питер?!
Патриция вздрагивает от двух единовременных выкриков школьников.
— Питер Хейл? — переспрашивает Стилински, убеждённый в том, что ослышался.
— А у него-то какой интерес? — не снижает тона Лукас.
— Что бы он вам ни сказал, не верьте ему, — тут же подаёт голос Скотт. — Питер — не тот, кому можно доверять.
— И кому же можно? — отдёргивает его Патриция.
— Он убил собственную племянницу, чтобы стать альфой. И ему вы хотите доверить свою дочь? — не отступает МакКолл, и это всё решает.
Лукас опускает кулак на стол, и все замолкают. Мужчина, еле удерживая яростную дрожь, говорит:
— Мы не станем никому доверять, а сами найдём Бейли.
— Лукас…
Но он отмахивается от жены и продолжает:
— Более того, мы не станем выяснять, что нужно этому психопату, — наконец, голос его становится тише. — Не станем говорить с ним, слушать его. Не станем, ясно?
Патриция молчит. Они оба знают, что это значит, зачем Бейли Джеймсу. И видят только один выход.
Ужас грузной массой обрушивается на Пат. Ещё до того, как Лукас произносит судьбоносные слова, она слышит их сердцем, что медленно отбивает удары, словно похоронный марш.
И мужчина заканчивает совсем просто, как если бы речь шла о погоде:
— Я лично убью Джеймса Скотта.
***
Если бы кто прежде сказал Бейли, что она будет рада вернуться в Бейкон-Хиллс, она бы ни за что не поверила. И всё же густые кроны, встретившие их на границе, никогда ещё не казались такими родными.
Девушка открывает окно, высовывает руку, и ветер ласкает пальцы. Она приникает к наполовину опущенному стеклу ухом, но ничего не слышит. Тишина, воцарившаяся внутри, оглушает; звуки мира её не трогают.
Всю прошедшую ночь Бэй снился прощальный взгляд Джеймса. А после пробуждения ей напоминали о мужчине пейзажи Антиока: из-за отсутствия какого-либо транспорта им с Питером пришлось задержаться там на пару дней. За это время автомобиль Хейла отбуксовали и починили, так что они смогли двинуться домой.
Бейли никак не может взять в толк, что будет теперь. Вспоминая те минуты в доме, она приходит к выводу, что Джеймс выглядел скорее покинутым, чем злым, он даже позволил им уйти. Не всем — Ноа осталась. Однако помочь ей уже никто не мог.
Так что, теперь это открытая война? И как скоро Джеймс решит расправиться с её семьёй? Каким будет его следующий шаг?
Больше всего на свете Бэй хочется вернуться к дяде, обнять его, позвонить домой и услышать мамин голос. Вместе они что-нибудь придумают; конечно, придумают, не может всё закончиться вот так. Бейли потратила слишком много лет, чтобы уберечь их.
А от Джексона всё нет вестей. Но девушка считает, что отсутствие новостей — это хорошо. Она не знает, где брат, но и Джеймс не знает тоже.
— Не ёрзай.
Питер впервые заговорил с нею с тех пор, как они сели в машину. Но, как и за все эти два дня, лишь затем, чтобы её отдёрнуть. И Бейли окидывает его критическим взглядом, прежде чем спросить:
— Ты что, на меня дуешься?
— Тебе следовало молчать, — сухо поясняет Питер, — а не говорить всё то, что сказала.
— Ну, — тянет Финсток, встряхивая волосами. — Ты же меня не остановил, — и улыбается, делая вид, что не понимает.
Она лишилась всех позиций.
Негласное соглашение с Джеймсом расторгнуто, а значит, Бейли потеряла свою ценность для Питера.
Она — её семья — всё ещё могла быть наживкой. Наверняка Джеймс когда-нибудь явится за ними, но когда? На следующей неделе, в следующем году, через десять лет?
Бейли старается не думать о том, что больше здесь не нужна. Доверие Джеймса к ней иссякло; она ничего не может сделать для Питера.