Лишь одна вещь на свете может так пахнуть, и имя ей — смерть.
========== Глава 20 ==========
Смерть. Смерть. Смерть.
Бейли распахивает глаза и подскакивает на постели. Сердце её несётся галопом.
Повседневная одежда, в которой она так и легла спать, не удосужившись переодеться в пижаму, прилипла к телу, а чёрные, сливающиеся с тьмой волосы — к щекам.
У Бейли громкое сбитое дыхание и пугливые глаза, выдающие в ней человека, не монстра. С дрожью она сжимает простыни, на которых сидит, и боится прислушаться, боится не услышать сопение на первом этаже.
Она закрывает глаза, собираясь с духом, и напрягает слух.
Тишина.
А после — свистящий звук и неразборчивое бормотание.
Бейли выдыхает: всё это время она не двигалась и не дышала. Однако напряжение не спадает, ей всё ещё страшно, всё ещё не верится, потому девушка вылезает из кровати, выходит в коридор и… И ей кажется, что всё повторяется.
Финсток даже глядит на дальнюю дверь, за которой спит Скотт, но тут же отводит взгляд. Не думай об этом. Не думай.
На подгибающихся ногах она кое-как спускается вниз по лестнице, и нижняя ступенька скрипит. Никто из спящих на это не реагирует. Скотт вообще ни на что не реагирует.
Бейли видит лишь спинку дивана, когда заходит в гостиную, и не сразу решается подойти ближе. А что, если там никого нет? Или есть, но он… он…
Девушка сглатывает.
Бэй медленно приближается к дивану.
Стайлз переворачивается на другой бок и всхрапывает.
Ноги у Бейли окончательно отказываются её держать, и она опускается на колени, упираясь лбом в мягкую обивку дивана, не дальше пятнадцати сантиметров от лица Стилински.
Ей плохо его видно сквозь слёзы, застлавшие ей глаза, но он кажется ей преступно спокойным, до невероятности целым, прижимая к себе биту, как плюшевую игрушку.
Плечи у Бейли трясутся, и она вся дрожит с головы до пят. Эмоции обрушиваются на неё подобно лавине, и она чувствует себя бесконечно больной.
Девушка не понимает, что с ней, не различает, где явь, а где сон, и не верит даже собственным ощущениям, когда протягивает ладонь и осторожно трогает плечо Стайлза. Что на самом деле сон — это, или то, что произошло в комнате Скотта?
Она ни в чём не уверена. Бейли понимает, что каждый из вариантов может быть реальным. Она могла напасть на Скотта, и — тут сердце её сжимается и покрывается ледяной коркой — она могла убить Стайлза.
По какой-то причине Бейли Финсток не может себя контролировать. Она ощущает что-то в себе, что-то, что нельзя назвать злым; это просто животное, которое нельзя контролировать.
— Что со мной происходит? — спрашивает она у темноты, и Стайлз мурчит во сне.
Бейли смотрит на свои ладони, касавшиеся парня ещё несколько мгновений назад, и сжимает кулаки, поспешно убирая руки как можно дальше от Стилински. Она не знает, на что способны эти руки; она не знает, на что теперь способна она сама.
Финсток не понимает, управляет ли она своим телом, или это тело управляет ею.
Ей кажется, она сходит с ума.
Бейли поднимается на ноги и пятится, — туда, где не сможет достать Стайлза, туда, где он будет в безопасности от неё. Ноги подчиняются с неохотой, явно не желая, чтобы хозяйка покинула этот дом.
Потому что Бейли мучает жажда. И только одно может её утолить.
Но в глазах у Бейли страх, и он заставляет её пятиться, пятиться, пятиться… Она всё ещё хочет убить Скотта МакКолла, но никто не сказал ей, что вместе с его жизнью ей захочется забрать и другие.
— Что со мной происходит? — повторяет девушка свой вопрос. Ответить ей некому. И ночной воздух гонит по дороге пыль, огибая её — даже ему не хочется иметь с ней дело.
Монстр фырчит и выбегает в ночь.
***
— Хорошо, мам. Позвони, если она объявится.
Скотт кладёт трубку и вздыхает.
Стайлз отъезжает от полицейского участка, где ребята имели крайне трудный разговор с его отцом, и на миг отрывает взгляд от дороги, чтобы взглянуть на друга.
Они делают всё, что могут: Мелисса осталась в больнице на случай, если Бейли вернётся туда; шериф Стилински и Перриш патрулируют дороги; Лидия и Кира ожидают в доме МакКоллов. Сам Стайлз думает побродить возле дома тренера, пока Дерек и Скотт будут прочёсывать лес.
Но вообще-то у Стилински есть подозрение, что они ищут не там, где надо. И эта спешка, — успеть найти Бейли до полнолуния, — как отсчёт до взрыва.
Только бы найти её до того, как что-то случится.
Но ведь что-то уже случилось, верно? Иначе зачем Бейли ушла? Что она задумала?
И куда, чёрт возьми, она подевалась?
Стайлзу не хотелось думать, что её исчезновение связано с Джеймсом. Но оставалась и ещё одна возможность, куда она могла пойти, и он с неохотой произносит:
— Нужно съездить к Питеру.
— Дерек уже позвонил ему. Он не знает, где Бейли.
Стайлз морщит лоб:
— Он мог соврать.
— Зачем ему врать?
— Не знаю, Скотт, — отчего-то голос Стилински звучит резко, и Скотт поворачивает к другу голову, пристально на него глядя. — Это то, что люди временами делают. И обычно они не рассказывают о своих причинах. И Питер — один из таких людей.
— К чему ты клонишь?
— К тому, что хватит верить всему, что тебе говорят. Иногда человек думает одно, а говорит другое. Сколько раз мы напарывались на это? Мэтт, мисс Блейк, вспомни даже Ногицунэ — ложь и только. Но мы всегда всем верили. И что в итоге?
— Стайлз, ты чего?
Стилински выдыхает. Он и сам не знает, чего это он. Не знает, почему так зол: на себя ли, на Бейли или на Скотта?
Сама мысль о том, что их только и делают, что водят за нос, злит его; а то, что Скотт так легко окунается в очередную ложь, так легко верит всем и каждому, раздражает ещё больше.
— Почему ты готов доверять всякому, Скотт? — устало интересуется он. — Все кругом только и делают, что лгут. И Бейли тоже. Она врала нам с самого начала, может, всё это — очередная её ложь. Я знаю это и всё равно хочу ей помочь. Но каждый раз, когда она смотрела мне в глаза, я думал… Наверное, я не тот, кто может ей помочь. И ты тоже. Мы пытаемся сделать её такой, как мы, но она этого не хочет. Чёрт, — выдыхает Стайлз. — Из-за нас погибли её родители. Не думаю, что у нас вообще есть право пытаться ей помочь.
Скотт смотрит на друга, но никак не может понять, что тот пытается ему сказать. Он видит, как устал Стайлз, как всё происшедшее навалилось на него непосильной ношей. Скотт тоже устал. Однако что друг имеет в виду? Что им делать — стоять в стороне?
— Чего ты хочешь? Прекратить её поиски? Сегодня полнолуние, одна она не справится.
— Я не предлагаю бросить её. Я всего лишь сомневаюсь… что тебе следует там быть.
— Что?
— Её семья погибла из-за нас. Ты правда думаешь, что если она улыбается и говорит, что переживёт это, она имеет это в виду на самом деле? Скотт, она ненавидит нас. И всегда будет нас ненавидеть.
Скотт хмурится. Это не так; Бейли не из тех, кто причиняет вред другим. Она совладала с эмоциями, она смогла оценить ситуацию, она…
— Чёрт, Скотт, — прерывает его мысли Стайлз. — Мы до сих пор понятия не имеем, кто она. До сих пор Бейли лишь заставляла сомневаться в себе. Кто она? Кто такой Джеймс? Она даже с Питером связалась! А ты, как тупой олень, смотришь на неё и думаешь, что когда-то она сумеет тебя простить! Да не простит она нас. И когда взойдёт луна, может оказаться так, что Бейли будет очень зла, а ещё сверхъестественно сильна и смертоносна.
МакКолл молчит, переваривая услышанное. Стайлз говорит так, словно выдавливает слова через силу, словно сам не может до конца поверить в то, что говорит. Бейли — и смертоносна?
— Мы действительно не знаем, кто она и что с ней случилось. Но я несу за неё ответственность. Я совершил ошибку, из-за которой Бейли пострадала. Дело не в доверии, Стайлз. Даже если предположить, что то, о чём ты говоришь, — правда, я всё равно должен найти её и помочь. Пусть я и последний человек из тех, кого она хотела бы видеть.