“Pak 36,- проявилась долгожданная подсказка от уснувшей, было, памяти, – По прозвищу “колотушка” или “дверной молоток”. Орудие калибром 37 мм и бронепробитием 35–40 мм. Против "троек", что идут сюда ускоренным маршем, орудие вполне сыграет: башня имеет 30 мм брони. В лоб корпуса лучше не бить – там 50–60 мм. Хрен пробьёшь. Значит, лучше всего (и надёжней) первым выстрелом бить по гусеницам, а когда танк развернёт боком – лупить от души: боковая броня хлипкая.
Если буду выцеливать погон башни или какой-нибудь драный лючок мехвода – спалюсь. Нет у меня опыта подобных стрельб. Расстояние здесь – всего ничего: триста метров даже не будет. Для танка – плёвое расстояние. Так что на повторный выстрел банально может не хватить времени. Точнее, его не дадут сделать сами фрицы, врезав по нам осколочным.
– Привет, славяне, – вдруг раздалось со спины, – решили вдвоём все танки переколошматить?
– Если подмогнёшь – будем втроём, – невозмутимо ответил я, мельком бросив взгляд на вновь прибывшего, не прекращая наводить порядок на позиции, – Там ещё одна целая пушчонка на боку валяется. Помоги лучше её поставить на ноги.
– Баба… Етить-колотить… – донеслось со спины.
– Слушай, кобель, – озлился я, оборачиваясь, – Либо помогай, либо вали нахрен. Времени нет с тобой лясы точить: сейчас сюда фрицевская броня пожалует. Или ты лично их всех шапками закидаешь?
Передо мной ошалело лупал глазами парень лет двадцати, в грязном, местами порванном, ватнике, в шапке-ушанке, с перекинутой на грудь “мосинкой” без примкнутого штыка. Слегка подкопчённое простоватое лицо деревенского парня сначала выражало смесь удивления и радости (видимо, от предвкушения встречи с девицей-красавицей), которое, стоило только увидеть мою чёрную и опухшую от синяков “морду лица”, буквально на глазах сменилось гримасой чуть ли не благоговейного ужаса. Ну да, Ольга сейчас совершенно красотой не блещет. Увы. И тут пока ничего не поделаешь: нужно время, чтобы синяки сошли и опухоль спала.
От случившегося вдруг стало смешно до чёртиков, из-за чего я хитро подмигнул бедняге, чуть не наложившему в штаны, и елейным голосом поинтересовался:
– Что, Бабу Ягу никогда не видел? Не дрейфь! Я сегодня добрая. Токма фрицами закусываю. Такие тощие, как ты, мне без надобности.
И, не дожидаясь ответа, снова развернулся к орудию.
– Э-э… – замялись сзади.
– Что тут происходит? – появилось на сцене новое действующее лицо.
– А, лейтенант, – определил я подошедшего по голосу и, по-прежнему продолжая обустраивать позицию, продолжил: – Нужно быстро привести в чувство ещё одно орудие: перевернуть и поставить на снарядный ящик – колесо оторвано. Подготовить к бою и замаскировать. Также нужна пара бойцов на пулемёт – если мы с Петрухой будем выступать в качестве артиллеристов, из него стрелять по живой силе противника будет некому. А там фрицев за танками ещё едет “до чёрта”. Ну же, лейтенант, шевелись – время дорого!
Тот счёл за лучшее промолчать и стал бодро раздавать указания. Оказалось – на позицию артиллеристов вместе с лейтенантом прибыло больше половины отделения – семь человек, включая самого командира.
– Миномёты хоть нас поддержат? – вновь подал я голос.
– Не волнуйтесь, Ольга, второе отделение уже поменяло позицию и готово к открытию огня.
– Ладненько, – пробормотал я, наводя заключительный лоск на маскировку, попутно прокручивая мысль о том, что мне сильно повезло нарваться на вполне адекватного командира, который не стал качать права, быстро оценил обстановку и взял на себя именно те обязанности, которые в данной конкретной ситуации от него были наиболее востребованы.
"Далеко пойдёт. Грамотный командир!" – вставил свои "пять копеек" внутренний голос.
"Ага, – возразил ему я, – если не затрут более хитрые, да удачливые, имеющие "мохнатую лапу" в верхних эшелонах власти."
Впрочем, на этом внутренний диалог и закончился – банально не осталось времени.
Меж тем, бравые бойцы под руководством лейтенанта очень быстро поставили перевёрнутое орудие “на ноги” и развернули его в направлении ожидаемой атаки немецких танков. Замаскировали же едва ли не быстрее.
Двое из них, подхватив мой трофейный “МГ”, тут же умчались на левый фланг занимать позицию, двое временно стали артиллеристами “безногого” орудия, двое с “дегтярём” заняли позицию правее нас с Петрухой. Лейтенант занял позицию по центру ближе к расчёту “безногой” пушки – где обзор получше.
Он тоже сначала воспринял стрельбу из орудий в штыки – дескать, не обученные у него люди. Не артиллеристы ни разу.