Но был ли путь? Вот в чем вопрос. Рейч был единственным, на взгляд Селдона, кто мог бы втереться в доверие к Джорануму, но соответствовал ли Рейч этой роли? Рейч – далиец, и у Джоранума мог вызвать симпатию. Однако насколько ему можно доверять?
Какой ужас! Рейч был его сыном, а до сих пор Селдону и в голову не приходило усомниться в том, насколько ему можно доверять!
Глава 13
Да, Селдон сомневался во многом – в том, насколько верно все задумал, в том, не вызовет ли задуманное преждевременного взрыва в ходе событий, в том, можно ли быть до конца уверенным, что Рейч справится с порученным делом, но насчет одного у него никаких сомнений не было: поведения Дорс, когда он расскажет ей о своих планах.
И она не разочаровала его, если можно так выразиться.
Нет, в каком-то смысле все-таки разочаровала, потому что она не стала кричать от ужаса – он ведь ожидал чего-нибудь именно в таком роде.
На самом деле зря ожидал. Она была совсем не такая, как обычные женщины, и по-настоящему злой он ее никогда не видел. Очень может быть, она и не умела по-настоящему злиться – по-настоящему, с точки зрения Селдона.
Нет, она просто посмотрела на него ледяными глазами и с горечью в голосе проговорила:
– Ты послал его в Даль? Одного?
Тихо так проговорила, вопросительно.
Из-за этого ее спокойствия Селдон поначалу опешил. Но взял себя в руки и твердо, решительно ответил:
– Я должен был это сделать. Это необходимо.
– Погоди, я хочу понять. Ты послал его в это логово воров, трущобы, кишащие убийцами, в эту клоаку преступности?
– Дорс! Не говори так со мной. Это выводит из себя! Такими словами говорят разве что мещане.
– Ты что, отрицаешь, что Даль именно таков?
– Конечно, отрицаю. Да, в Дале есть преступники и трущобы. Я это отлично знаю. Мы оба это отлично знаем. Но не весь Даль таков. Преступники и трущобы есть в каждом секторе, даже в Императорском, и в Стрилинге.
– Но существует такое понятие, как уровень преступности, если не ошибаюсь? Один не равен десяти. Даже если все секторы, все планеты погрязли в преступности. Даль все равно один из самых страшных, или нет? У тебя есть компьютер. Посмотри статистику.
– Не стоит. Даль – беднейший из секторов Трантора, а между нищетой, отчаянием и преступностью существует положительная связь. Тут я с тобой согласен.
– Ты со мной согласен! И ты отпустил его одного? Ты мог поехать с ним, мог попросить меня поехать с ним, отправить с ним, если на то пошло, десяток его сокурсников. Они бы с радостью сорвались с занятий, уверена.
– То, ради чего я его послал туда, требует, чтобы он был один.
– А ради чего ты его послал туда?
Селдон молчал, как в рот воды набрал.
– Вот, оказывается, до чего дошло? – нахмурилась Дорс. – Ты мне не доверяешь?
– Это опасно. Рисковать я намерен один. Я не могу подвергать опасности ни тебя, ни кого-либо другого.
– Ты не рискуешь! Рискует бедняга Рейч.
– Вовсе он не рискует, – мотнул головой Селдон. – Ему двадцать.
Молодой, быстрый, крепкий, как дерево, и не такое, какие выращивают тут, на Транторе, в тепличных условиях, а такое, какие растут в геликонских лесах. И потом, он силен в рукопашной схватке, а далийцы в этом ничего не смыслят.
– Уж мне эти твои рукопашные схватки! – огрызнулась Дорс. – Ты считаешь, что в этом решение всех проблем. Далийцы ходят с ножами. Все до одного. И с бластерами тоже, наверняка.
– Насчет бластеров не знаю. Закон крайне суров, когда дело доходит до бластеров. Что касается ножей, я уверен, у Рейча нож при себе. Он даже здесь, в кампусе, с ножом не расстается, а ведь это противозаконно. Неужели ты думаешь, он в Даль без ножа отправился?
Дорс промолчала.
Селдон тоже молчал несколько минут, затем решил, что все-таки нужно ввести жену в курс дела.
– Послушай, – сказал он, – я тебе могу сказать одно: я надеюсь, что он встретится с Джоранумом, который намеревается посетить Даль.
– О? И чего ты ждешь от Рейча? Что мальчик убедит Джоранума, что тот был в корне не прав, и сердце того наполнится искренним раскаянием о содеянном, и он уберется обратно в Микоген?
– Хватит. Если ты собираешься и дальше беседовать в таком духе, не имеет смысла продолжать разговор.
Селдон отвернулся от нее и взглянул в окно, за которым виднелось серо-голубое «небо».
– Жду я от него другого, – сказал он. – Жду, что он спасет Империю.