Глава седьмая
Временное затишье
Неудача заговора герцога Норфолка охладила пыл не только шотландцев и англичан, но и почти всех народов Европы.
Некоторое время никто не помышлял о способах освобождения из неволи Марии Стюарт и восстановления ее прав. У нее самой была отнята малейшая власть затеять новые политические интриги, тогда как у ее приверженцев как будто пропала к тому всякая охота.
Между тем политические дела Европы шли своим чередом.
Елизавета подавила восстание на севере своего королевства, заговор герцога Норфолка не удался, и она предупредила грозившие ей опасности. Ее политике удалось разъединить две враждебные ей великие державы на европейском континенте. Елизавета воспользовалась заключенным ею миром с Францией, равно как проектом брачного союза между нею и герцогом Анжуйским, чтобы домогаться союза с французским королем Карлом IX. Путем заключения позднее договора об этом Англия заручилась поддержкой Франции в случае испанского нашествия.
Счастье было на стороне Елизаветы и в Шотландии. Мария Стюарт все еще имела там сильную партию. С тех пор как снова начались военные действия между лэрдами, верными королеве, и лэрдами, верными королю, графа Леннокса постигла участь его предшественника Мюррея: он также был умерщвлен. Вследствие этого знатнейшие лэрды короля были арестованы и спаслись только благодаря случаю. На следующий день они избрали графа Mappa, состоявшего воспитателем при молодом короле, преемником графу Ленноксу.
Несмотря на занятие Дамбартона и поддержку королевы Елизаветы, партия короля не могла вполне подорвать партию королевы Марии Стюарт. Последняя заняла, кроме Эдинбурга, замки Нидри, Ливингстон и Блекнесс. Она победоносно сражалась как на севере, так и на востоке Шотландии.
Елизавета решила заставить эту партию добровольно сложить оружие и потому устроила между враждующими партиями перемирие, состоявшееся 20 июля 1572 года. За услуги, которые Елизавета оказала этим делу Иакова VI, она добилась выдачи графа Нортумберленда, который и был казнен в Йорке 25 августа.
Однако в тот момент, когда Елизавета воображала себя в полной безопасности, пришло известие о Варфоломеевской ночи в Париже. Вопль ужаса пронесся по всему королевству. Елизавета созвала свой тайный совет, чтобы обсудить предстоящие мероприятия. Много дней заставила она прождать аудиенции французского посланника Ла-Мотта Фенелона в Оксфорде, куда он прибыл, чтобы оправдать эту кровопролитную резню мнимым открытием заговора протестантов. Когда королева приняла его наконец, она сама, как и члены ее государственного совета, и знатнейшие дамы были облечены во все черное, а ее кабинет походил на погребальный склеп. Ла-Мот Фенелон прошел мимо безмолвной толпы присутствующих и приблизился к Елизавете. Она приняла его с необычайно строгим видом, снова высказала свое отвращение к подобному злодейству и решительно не поверила объяснениям Фенелона. Она отнеслась с удивлением и порицанием к поступку французского короля Карла IX, а на уверения, которые возобновил посланник от имени Карла IX, возразила, что сильно опасается, как бы те, которые склонили французского короля пожертвовать своими наследственными подданными, не заставили его пожертвовать потом иностранной королевой, как она.
Елизавета воображала, что ее предали, и ей казалось, что протестантству грозит большой заговор, к вспышке которого послужила сигналом резня в Париже. По этой причине она заключила союз с Германией, велела вербовать там солдат, укрепила Портсмут, Дувр и остров Уайт, снарядила десять больших кораблей для крейсирования в Ла-Манше, оказала поддержку протестантам во Франции, строже прежнего следила за католиками в своем королевстве и строила самые пагубные планы относительно королевы Марии Стюарт, на которую возлагались надежды католической партии как в Англии, так и в Шотландии.
После раскрытия заговора герцога Норфолка Елизавета формально заявила, что она не могла бы прожить спокойно ни единого часа, если бы Мария Стюарт снова вступила на престол, и что теперь она приняла твердое решение никогда больше не возвращать ей свободы. Протестантское духовенство доказывало, что смертная казнь шотландской королевы была бы справедлива; законоведы, со своей стороны, доказывали ее законность. Обе палаты парламента хотели предать Марию Стюарт суду; однако Елизавета воспротивилась этому. Чтобы избавить царственную пленницу от преследований подобного рода, парламент был распущен, и правительство удовольствовалось тем, что решило запугать шотландскую королеву подобием обвинения.