Когда, каким образом, где и какими художниками были созданы «фаюмские портреты»?
Искусство древнего Египта богато замечательными произведениями, известными всему миру. Быть может, немногочисленные «фаюмские портреты» среди них — по сравнению с храмами Египта, скульптурой, живописью, барельефами, произведениями архитектуры — нельзя назвать наиболее значительными, но именно они вызывают мое неустанное восхищение. Это портреты, сделанные с мумий и исполненные в технике энкаустики на крышках гробов. Они появились в искусстве Египта в первые века нашей эры, после завоеваний Александра Македонского. Эти удивительные произведения, привлекающие внимание ученых-египтологов, историков, искусствоведов всего мира, при каждой моей встрече с ними производят на меня впечатление только что созданных, заставляя все более восхищаться создававшими их давно умершими художниками. «Фаюмские портреты» порождены верованиями древних египтян о том, что душа умершего, возвращаясь в тело, должна точно найти свое прежнее обиталище. Поэтому создатели портретов добивались предельного сходства с оригиналом...
Мне посчастливилось, посетив многие страны мира, познакомиться с искусством разных народов. Постигая великое искусство Италии, наслаждаясь произведениями Леонардо да Винчи, скульптурами Микеланджело Буонаротти, фресками Пьеро делла Франческа, Боттичелли, Фра Анджелико, бессмертными творениями Тициана, Веронезе, восхищаясь итальянскими соборами, я обогащался глубокими эстетическими впечатлениями. И все же им не уступают, а возможно, и вызывают более сильное сердечное волнение, заняв в моей душе прочное место, «фаюмские портреты».
Еще одно произведение, заслужившее мою особую любовь, — картина знаменитого художника Вермеера Делфтского «Женщина, читающая письмо». Известно, что в годы войны фашистские оккупанты уничтожили несметное количество культурных ценностей. Несмотря на это, после войны советское правительство вернуло немецкому народу сохранившуюся Дрезденскую галерею, богатство которой нельзя измерить никакими денежными суммами.
Когда в Москве выставлялись произведения искусства из Дрезденской галереи и большинство зрителей устремлялись к самой знаменитой картине Рафаэля — «Сикстинской мадонне», — я поспешил отыскать «Женщину, читающую письмо», которая находилась в одном из маленьких помещений.
На небольшой по размеру картине изображена молодая женщина, вглядывающаяся в строки письма, стоя у окна. Недавно вышедшая замуж, она получила письмо от мужа, уехавшего по каким-то делам в далекие края. А письмо сообщает ей, по-видимому, о скором свидании. Эта весть переполняет радостью все существо юной женщины: ведь она уже носит под сердцем плод любви... Любимый муж интересуется и этим. Каждый день, каждое утро, каждый вечер вглядывается она в строки слегка помятого послания, кото¬рое бережно хранит под подушкой.
Лучи солнца из открытого окна, освещающие женщину, усиливают лирический настрой картины.
Письмо в руках женщины — центр композиции, центр, который держит, организует сюжет, и одновременно — его движущая пружина, приводящая в действие суть произведения. Если убрать это письмо, вся композиция развалится.
Целый мир чувств и переживаний рождает у меня эта картина, снова и снова даря мне наслаждение...
Нередко я обращаюсь мыслями к творчеству Камолиддина Бехзада, с которым, к сожалению, мне не довелось познакомиться в оригинале, но которое всегда живет в моем воображении. Доселе жалею, что во время моей поездки в Каир произведения Бехзада в музее исламского искусства из-за войны с Израилем были убраны в запасник. Однако меня поразили выставленные в этом музее образчики народного искусства, в том числе керамика.
Как же удивительна взаимосвязь, благодаря которой жизнь воздействует на искусство, а оно, в свою очередь, воздействует на жизнь...
Сто пятьдесят лет назад археологи обнаружили несколько вариантов скульптуры Нефертити — жены египетского фараона Эхнатона. Образ прекрасной женщины, которая жила около четырех тысяч лет назад, — а значит, он покорил ценителей искусства еще задолго до нашей эры, — повлиял и на женщин Европы и Америки второй половины XX века: они начали подкрашивать глаза и брови, подражая Нефертити. Вот уж поистине волшебная сила искусства...
Среди произведений, особенно дорогих и близких мне, — полотна Бориса Кустодиева «Купчиха», «На берегу Волги», «Ярмарка», «Масленица», воспевающие красоту русских женщин, что стало поводом для появления выражения «кустодиевская женщина», — так же, как творчество французского художника-импрессиониста Огюста Ренуара, в том числе «Портрет Жанны Самари», «Обнаженная» и другие, породило понятие «ренуаровская женщина». Когда я смотрю на их полотна, начинает казаться, что со мной общается сам дух этих художников.