С белыми усами, в очках, похожий на старого бухгалтера, этот человек — Митрохин — сразу привлек мое внимание. Я его рассматривал, наблюдал за ним. Но заговорить не решился. Если бы я ему рассказал, как, вдохновленный его иллюстрациями, мечтал в детстве стать художником — наверное, порадовал бы старого художника, но, к сожалению, так и не собрался с духом.)
В моей памяти запечатлелось и то, как однажды нам — четырем братьям — подарили книги. Все они были одинаковыми и оформлены так, что иллюстрация на одной странице продолжалась, переходя на другую страницу. Так, если на одном рисунке была изображена утка, плавающая у берега озера, то на другом рисунке были видны камышовые заросли, в которых притаилась лиса, подстерегающая свою добычу.
Я быстро просмотрел книгу, она мне очень понравилась. Понравились и рисунки, но некоторыми я остался недоволен. Я тут же приступил к их улучшению на свой лад: исправил пушистые кисточки камышей все подряд и показал книгу взрослым. Однако они меня не похвалили, как я ожидал, а напротив, пожурили, говоря: «Зачем ты это сделал, ты испортил книгу». А я ответил, что наоборот, я исправил книгу. Но моя работа уже разонравилась мне, и я начал кричать, требуя, чтобы братья поменялись со мной книгами, устроил скандал. Старший брат был более сговорчивым и тут же отдал мне свою книгу.
Это была моя первая «работа» в искусстве графики...
На 1917-18 гг. отец направил нас, детей, пока не утихнет бурное время, в Казахстан к нашей тетушке Фатиме. Мы прожили в Казахстане среди степей, в юртах, любуясь красотой природы, а когда в Троицке наступил мир, мы вернулись домой.
Позже я узнал, что как раз в те времена произошли в истории человечества события, вызванные октябрьским переворотом в Петрограде и возвещавшие приход новой эпохи. Конечно, степень важности этих событий по своему малолетству я понять еще не мог.
Поэтому я не смог учиться в школе и пропустил учебу во втором, третьем и четвертом классах. Русскому языку я обучался у учительницы женской гимназии Таисии Петровны, географию, арифметику, родной язык преподавал мне педагог Иброхим Атнобоев, который приходил к нам домой. В 1925 году я начал учиться в пятом классе старометодной школы.
Школьная жизнь была удивительной, полной радостных и счастливых дней. Уроки были интересными, в свободное время мы выпускали стенгазеты, литературные журналы, ставили спектакли и организовывали концерты. Я, участвуя в этих мероприятиях, все время доказывал, упорно настаивал, что буду художником. Очень много рисовал. Все школьные друзья и учителя хвалили и высоко оценивали мои рисунки, а за спиной, показывая на меня, говорили: «Вот он, наш художник». Ободренный таким отношением, вдохновленный похвалами, я всей душой погружался в свое увлечение рисованием. Однажды один большой художник3 заинтересовался моими рисунками, рассматривал их, долго со мной беседовал.
В 1924 или 1925 году в Троицк приехал заведующий отделом школ восточных народов Комиссариата просвещения в Москве Хабиб Зайни-ога Халилов, который еще до революции закончил университет в Стамбуле. Я нарисовал портрет Хабиба Зайни-ога, ему мой рисунок понравился. Просмотрев мои «произведения», он решил забрать меня на учебу в Москву в художественное учебное заведение, но моим родителям была не по душе моя поездка в далекий город, тем более одному. В 1927 году, закончив начальную школу, я был приглашен в Пермское художественное училище (оказывается, инспектора народного просвещения, которые постоянно проверяли порядок обучения в школах, давно уже меня приметили). Экзамены в Пермское училище изобразительных искусств я сдал, сделав рисунки к басне Ивана Андреевича Крылова «Ворона и лисица», и стал, таким образом, учащимся.
Пермь была одним из крупных городов Уральского округа, с большими заводами и фабриками, с музеем искусств, с театром оперы и балета, с университетом.
Художественный техникум, в котором я учился, был расположен в центре города. Задача учебного заведения состояла в подготовке, по терминологии того времени, «изоработников»: в то время слово «художник» считалось несовременным, неудобным, неуместным, и его заменили этим термином.