Зайдя в первый встретившийся на пути ломбард, я снимаю обручальное кольцо со своего пальца и вместе с кольцом моего покойного мужа и цепочкой, на котором оно висело на моей груди под чёрной блузкой, отдаю на оценку. Было в этих действиях что-то болезненное – это последнее, что физически связывало меня с человеком, являющимся любовью моей жизни, в данном, ныне чужом и забытом времени.
Оценщик предлагает мне заплатить за всё сумму почти в двое меньшую стоимости родстера, поэтому я разочарованно, но в то же время с облегчением направляюсь на поиски следующего ломбарда.
Во второй раз мне повезло больше, и я получаю достойное предложение за имеющиеся украшения.
– Извлекаете выгоду после развода? – усмехается оценщик.
– Не совсем, но мой брак закончился явно печально, – вздыхаю уклончиво я.
Язык не поворачивался совершенно незнакомому человеку сообщить, что я теперь вдова.
– Мне нужно Ваше удостоверение личности.
Я киваю и достаю из кармана куртки оплавленную ламинированную карточку.
Мужчина берёт её из моих рук, недоверчиво оценивает с обеих сторон, затем внимательно смотрит на меня, словно сравнивая, точно ли я на фото, и, нахмурившись, молча продолжает пялиться в удостоверение.
– Знаю-знаю, – решаю вмешаться в его размышления я, до того, как он сам додумает в очередной раз. – Давно нужно поменять. Но фото и все данные отлично же видно.
Мужчина озадаченно хмыкает и уже собрался что-то спросить, как я перебиваю:
– Угораздило же сигарету на него уронить.
Оценщик снова усмехается.
– Вы не похожи на курящую женщину, – отмечает он.
– Вот именно после того, как чуть не спалила документ, я бросила, – уверенно сочиняю я.
Мужчина понимающе кивает и, внеся сведения о Кейли Спарк, которой я теперь являлась в этом времени, в компьютер, отсчитывает мне необходимое количество новеньких купюр. Я перепроверяю сумму, поблагодарив, попрощаюсь и покидаю помещение. Полученных денег мне как раз хватит на то, чтобы помимо автомобиля купить себе какой-нибудь из продаваемых в данном году флагманов[2].
3
Сколько раз я была на этом кладбище за свою жизнь, я при всём желании не смогу пересчитать. В 2031 году на его территории построили крематорий с колумбарием. Многие могилы уже были перезахоронены, в том числе и моей мамы, т.к. её тело находилось в земле уже тридцать лет. Папа поначалу переживал по этому поводу и даже хотел писать куда-то жалобу, но со временем принял. А когда женился на Гейл, и вовсе забыл думать об этом.
Я приехала сюда на только что приобретённом бирюзовом автомобиле. Даже не помню, почему в двадцать три я захотела именно такой цвет? Выделиться? На тот момент моя жизнь казалась мне недостаточно полноценной?
Так долго стою на пронизывающем ветру возле машины, погружённая в свои размышления, что не замечаю, как неприкрыто пялюсь на пару, выходящую с кладбища и подходящую к их автомобилю.
Лицо девушки заплаканное и грустное. И в нём я вижу будто себя: вся боль потери в глазах. И тут вспоминаю – это же и есть я. Молодая моя версия.
На мгновение я ощущаю испуг. Могу ли я видеть сама себя здесь? Ах да, могу. Это ведь и была наша первая встреча. Но узнаю́ я себя всё-таки с трудом. Неудивительно, что та я не узнает эту меня.
Я перевожу взгляд на спутника молодой меня, и в моей груди будто по швам расходится зияющая кровоточащая рана.
Мэт. Ещё довольно молодой и здоровый. И, как и всегда, невообразимо красивый мужчина.
На мои глаза начинают наворачиваться слёзы, в лёгких будто заканчивается воздух. Под непонимающий взгляд молодой меня я поднимаю солнцезащитные очки на глаза, хотя было по-прежнему пасмурно, сажусь в кабриолет и вжимаю педаль газа до упора.
Я не знаю, как я выдержу два месяца в этом времени. Видеть своего мужа молодым и живым будет просто невыносимо.
Несколько часов я катаюсь вокруг города, пытаясь успокоиться и смириться с моим назначением здесь. Начинаю вспоминать: мне нужно устроиться преподавателем в университет, где я под своим настоящим именем в будущем и так умудрюсь проработать пятнадцать лет. Надо съездить к моей бабушке и рассказать о том, что у неё была внучка всё это время. Нужно найти Джулию, тётю Мэта, и убедить её поговорить с ним после стольких лет и рассказать правду о его родителях.
Сколько всего… Если б я только могла в это не ввязываться. Но… не могу. Должна.
Бабушка умерла, когда мне было двадцать пять. Кейли её даже не помнит – слишком маленькая была. Но я рада, что смогла с ней познакомиться и провести хотя бы пару лет.