Целый ряд черт милитаризма, не в лево-эсеровском определении этого слова, сливается с тем, что мы называем тейлоризмом. Что такое тейлоризм?.[59] С одной стороны, это утонченная форма эксплуатации рабочей силы, самая беспощадная, когда каждое движение, каждое дыхание рассчитано и подстерегается приказчиками капитала, чтобы это дыхание превратить в прибыль. С другой стороны, это система разумного и точного расходования человеческой силы, участвующей в производстве. Тут ученый наблюдает за рабочим, замечает движения его, целесообразные и нецелесообразные, и выводит тип движения наиболее целесообразного. Эту сторону тейлоризма социалистический хозяин должен усвоить целиком. И если возьмем милитаризм, то увидим, что в некотором отношении он всегда был близок к тейлоризму. Сравните движение толпы и движение воинской части, ходьбу в ногу и беспорядочную ходьбу, – и вы увидите преимущество организованного воинского строя. Недаром на организованных демонстрациях стараются идти в правильном строю, чтобы движение было более быстрым, более разумным и правильным. И вот положительные, творческие силы тейлоризма должны быть употреблены и применены. Я не сомневаюсь, что те десятки тысяч рабочих, которые вернутся из нашей армии, которую они строили уже не как рабы, но которую они сознательно строили, будут переносить свои навыки в хозяйство и в промышленность. Если бы не было этого стремления, то вообще не было бы у нас никакого спасения. Но эти стремления имеются у цвета рабочего класса, даже не проходившего через армию, потому что он сознает, что наше хозяйство сейчас является отрицанием тейлоризма, отрицанием всяких элементарных здравых принципов экономики, когда 80 % человеческой энергии тратятся на добычу продовольствия, конечно, не по чьей-нибудь злой воле, но в силу известных причин. Из этого хаоса мы можем выбраться только одним путем, – через живую рабочую силу. Тут другого выхода нет. Никакого угля, никакого продовольствия, никаких машин мы не получим. Единственный рычаг, который способен внести изменения, – это живая рабочая сила. Это совершенно ясно. Поэтому я и говорю о применении этой рабочей силы, об ее учете и мобилизации.
Этим основным вопросам посвящены мои тезисы, которые вызвали отповедь в «Экономической Жизни», которую я не могу считать серьезной, и возбудили некоторые прения в среде профессиональных союзов. На днях я буду читать доклад во фракции ВЦСПС и надеюсь, что недоразумения, которые вызваны, исчезнут.
Но сейчас я обращусь к своим тезисам. Во-первых, они в такой краткой формулировке не предназначались для печати. Здесь вышло недоразумение чисто фактического характера. Возражения против этих тезисов приводятся в статье тов. Рыкова, слишком неопределенной и дающей мало основания к выводам, в сатирической заметке тов. Ларина и в статье тов. Гольцмана. Эти тезисы, если отбросить случайные мысли насчет своевременности или несвоевременности разговоров о демобилизации, обвиняются в двух грехах: во-первых, в милитаризме и, во-вторых, в децентрализме. Вообще мы привыкли к тому, что милитаризм теснейшим образом связан с централизмом, но здесь мне приписаны одновременно эти два несомненно тяжких греха. В сущности полемика против моего будто бы децентрализма ведется против последнего Съезда Советов, где, как известно, тов. Ленин[60] и я поддержали в известных пределах ту оппозицию, которая была с мест и которая боролась против сплошь да рядом бюрократических форм централизма и требовала больше внимания к местам и большего сочетания централизма с инициативой и творчеством на местах. Как известно, резолюция VII Съезда Советов[61] требует, чтобы наши хозяйственные органы открывали больший простор инициативе на местах. Некоторые наши хозяйственники истолковали это как капитуляцию перед областничеством, перед местничеством. Теперь они направляют тот же упрек не против VII Съезда Советов, постановления которого есть для нас закон, но против моих тезисов. Это дипломатический прием, может быть, очень удобный, но не заслуживающий поощрения. Во всяком случае я готов принять бой в обоих плоскостях – и в плоскости защиты Съезда и моих тезисов.
В моих тезисах сказано, что «социалистическое хозяйство предполагает общий план, охватывающий всю территорию со всеми ее естественными богатствами, средствами производства и живой человеческой силой, каковые средства и силы пролетариат использует в пределах общегосударственного целого с такой полнотой, с какой отдельный предприниматель стремится использовать свои силы и средства в пределах своего завода или своего сельскохозяйственного имения». Это основной тезис. Ясно, что это построение централистическое.
Далее идет конкретизация, о том, что возможно сейчас, что невозможно сейчас (п. 6). «Не может быть и речи о том, чтобы из нынешнего состояния величайшего разрушения производительных сил и хозяйственного хаоса, в котором сочетаются обломки прошлого и зародыши будущего, возможен был непосредственный скачок к законченному централизованному хозяйству в общегосударственном масштабе. Неизбежен длительный период, в течение которого усилия сверху централизовать на новых социальных основах хозяйство будут дополняться попытками и усилиями возрождения местных очагов хозяйства при помощи сил и средств ближайших районов».
Вот пункт наиболее криминальный. Сказано, что мы от частноправового и капиталистического хозяйства переходим к коммунистическому в тягчайших условиях, когда обломки прошлого и зародыши будущего сочетаются в едином величайшем хаосе. Поэтому сейчас пытаться осуществлять централизованный план, когда мы с величайшими трудностями можем перебрасывать необходимые материалы, есть бюрократическая утопия. План должен отвечать реальным ресурсам и средствам. Мы убили и уничтожили мелкую промышленность, сейчас ее пытаются возродить в форме кустарничества за счет крупной промышленности. Мы убили среднего предпринимателя, социализировали крупную промышленность, но потребностей на местах ведь мы не убили. Гвоздь на месте нужен, подкова необходима. И думать, что мы все потребности сейчас в ближайший период сможем целиком и полностью, или хотя бы наполовину, удовлетворить путем централизованного хозяйства, – это чистейшая бюрократическая утопия. Иногда необходимо и целесообразно распределять продукты производства в пределах местных сил и средств. Конечно, то, что необходимо для важнейших отраслей производства, поскольку это можно, нужно перевезти. Но если томский уголь, например, нельзя перевезти, то нужно Томскому округу дать возможность при помощи местного угля и при помощи местных сил и средств строить, удовлетворить в первую голову местные потребности, затем постепенно включать этот уголь в общую схему. Конечно, тов. Рыков прав в своих тезисах, что обнищание Европы повело к централизации, но из этого не нужно делать тот вывод, что наилучшая централизация будет тогда, когда будет полное обнищание. В таком стремлении нет надобности. В стране, где есть естественные богатства, но плохой транспорт и плохой учет, наступает момент, когда централизм, чтобы он оказался на своем месте, должен в свои рамки включить местную инициативу с местным сырым материалом и т. д. Это решает ВСНХ, т.-е. тот же самый центр. В каких пределах? Которые указывает центральный аппарат. Происходит ли это сейчас? Да, происходит. В области потребления в виде мешечничества, в области производства в виде самогонки, которая у нас развита во всех областях: и мыльная самогонка, и сапожная и пошивочная и пр. Самогонка, это протест местных потребностей против того централизма, который их не удовлетворяет. Тов. Ломов говорит, что ни при каких условиях не позволит самогонки. Но сейчас там, где есть вино, вы не сможете запретить гнать его. Я говорю о производстве, о полуконтрабандном производстве или совершенно контрабандном производстве, которое совершается на местах и играет огромную хозяйственную роль, потому что иначе погибла бы страна. Как же жить без подковы, без гвоздя? Либо его воруют из складов, либо фабрикуют кустарным путем.
59
Тейлоризм – научная система организации труда в процессе производства, названная по имени ее творца, американского инженера Тейлора. В условиях капитализма система Тейлора является орудием напряженной эксплуатации рабочего. Ленин ее называл: «научная система выжимания пота» (подробнее см. т. XII, прим. 135).
60
Имеется в виду выступление Ленина в организационной секции VII Съезда Советов, в котором он признал правильными нападки местных делегатов на излишний бюрократизм в главках и центрах и считал необходимым произвести в них тщательную чистку. В то же время Ленин предостерегал от того взгляда, будто зло бюрократизма и волокиты можно уничтожить путем одного лишь организационного переустройства. В своей речи Ленин заявил следующее: «Если большинство местных работников после всестороннего обсуждения найдет, что нужно подчинить губсоюзы и губземотделы, хорошо, мы сделаем опыт в этом отношении, рассматривая его с точки зрения практического смысла». Соглашаясь с тов. Троцким в том отношении, что нет еще образцов, по которым мы могли бы строить наше хозяйство, Ленин указывает на необходимость собирать местный опыт, учитывать его и на опыте проверять наше строительство, «чтобы окончательно определить, как надо поступать по отношению к тем вопросам, которые стоят перед нами».
В заключение своей речи тов. Ленин подчеркнул свою полную солидарность со взглядами Троцкого в следующих словах:
«Кроме того, я совершенно согласен с тов. Троцким, когда он говорил о том, что здесь делались очень неправильные попытки представить наши споры, как спор между рабочими и крестьянами, и к вопросу приплетался вопрос о диктатуре пролетариата. Это, по-моему, в корне неправильно. Вопрос о диктатуре пролетариата может подниматься тогда, когда речь идет о подавлении буржуазии, тогда мыслим этот вопрос, тогда нам нужна эта диктатура, ибо только посредством ее мы можем подавить буржуазию и передать власть в руки той части трудящихся, которая способна неуклонно в этом отношении действовать и привлекать к себе больше и больше колеблющихся. В данном же случае ничего подобного мы не имеем перед собой. Мы имеем спор о том, насколько больше централизма нужно в данной области и в данный момент и насколько нужно поправить это»… «Здесь вопрос вовсе не стоит о конфликте между диктатурой пролетариата и другими общественными элементами. Здесь вопрос об опыте нашего советского строительства, вопрос, по-моему, даже не конституционный, хотя здесь много говорили об изменении конституции».
61
VII Съезд Советов – происходил 5 – 9 декабря 1919 г. Состав Съезда: 992 делегата с решающим голосом, из них членов РКП – 883, беспартийных – 34, революционных коммунистов – 3, членов УКП («боротьбистов») – 1, анархистов-коммунистов – 1. С совещательным голосом – 387, из них членов РКП – 330, беспартийных – 27, максималистов – 5, «Поалей-Цион» – 3, эсеров – 3, УКП («боротьбистов») – 2, интернационалистов – 2, представителей объединенной еврейской СДРП – 3, Бунда – 2, РСДРП – 3, рев. коммунистов – 4, рев. коммунистов меньшинства – 1. Съезд собрался в период, характеризующийся окончанием гражданской войны. В связи с переходом на мирное положение на первый план были выдвинуты хозяйственные вопросы. Продовольствие, топливо, организационный вопрос стояли в центре внимания Съезда.
Работа Съезда обнаружила разные точки зрения участников его на организационную структуру и функции местных и центральных органов власти, с одной стороны, и формы управления (коллегиальность или единоличное управление), – с другой. Съездом было принято решение, по которому общее руководство местными отделами оставалось в руках центральных учреждений (главков и центров), вся же работа по организационному руководству и контролю местных отделов главков и центров сосредоточивалась в губисполкомах.