На пути к совершенству [ознакомительный огрызок]

Она снова подходит к микрофону.

Вставай и с нами пой свободы гимн,
Такой народ в борьбе непобедим.
Нельзя молчать, когда земля в огне!
Когда свободу ставят на колени,
И только в полный рост имеешь право петь,
И выбор прост – победа или смерть!
Чтоб к новой жизни выковать ключи,
Хоть плачь, хоть пой – но только не молчи!
Из криков, стонов тысячи сердец
Родится песня братства миллионов
И пусть она над целым миром прогремит,
Пусть слышат все – свобода победит!

Парни и девушки подхватывают припев.

Наступит наш час и кровавая банда
Не выдержит гнева народа-гиганта
Победа за нами.
В единстве наша сила.
Мы верим, мы знаем,
Врагов всех ждёт могила.

И снова из уст нашей дочери льётся патриотическая песня.

Наш час настал, к оружию, мой друг!
Шахтёр, студент, крестьянин, металлург.
Борьба идёт без гимнов и знамён.
Вперёд, вперёд, в атаку батальон!
Наш клич лети: победа впереди!
товарищ верь, другого нет пути.
За горе всех сестёр, невест и жён
За каждый крик, за каждый детский стон,
За кровь поэтов, слёзы матерей
Не может быть прощенья и пощады
Становись в наш строй и с нами вместе пой,
Плечом к плечу пойдём в последний бой!36

Теперь припев вместе поют все комсомольцы группы, даже лежащие раненые на полу. Я плачу навзрыд, никого не стесняясь. Меня пытаются успокоить, дают новый стакан с водой.

– Это уже не слова второго секретаря райкома, – медленно говорит Молотов. – Это речь Председателя Комитета Молодёжи СФГ. И не спорьте, Анастасия Олеговна. Я как политик знаю, о чём говорю. Ваша дочь с самого детства была на слуху у молодёжи. Вспомните плакаты с её участием в агитации против фашизма, а теперь такое знаковое выступление на всю нашу многонациональную страну. Только что наши комсомольцы показали всему СФГ, чего они сто́ят при таком вот лидере, дав решительный ответ путчистам. Они кровью защитили свободу. Нашу свободу, товарищ Председатель Верховного Совета.

За дверями студии слышны автоматные очереди, крики и спустя пару минут внутрь врываются несколько госбезопасников и солдат. Раненым комсомольцам помогают выйти из помещения, лежачим приносят носилки и скоро в студии остаются только сотрудники телецентра. Диктор объявляет технический перерыв для небольшой уборки внутри помещения.

Мы выключаем телевизор. Мне приносят кофе и успокоительные таблетки. К Клюге явился с докладом начальник московского гарнизона. Они долго шушукаются вдалеке, периодически посматривая на меня. Наконец, я не выдерживаю.

– Что там случилось, Клюге?

– Товарищ Председатель Верховного Совета! Мне только что доложили, что «пятисотка» тоже подверглась атаке религиозных фанатиков.

– И? – я замерла с чашкой кофе в руке.

– Атаку отбили ваши дети. Сергей и Артём. Невероятно! Захватив трофейное оружие, инициативная группа школьников-подростков, под руководством ваших сыновей, почти три часа сдерживали натиск врага. Двадцать четыре трупа путчистов. К сожалению, есть потери среди персонала и детей. Завхоз и три ученика – мальчик и две девочки. Среди учащихся оказались два предателя, пособника врагов.

Внезапно звонит персональник. На экране высвечивается надпись «Дочь». Жму кнопку ответа, и на меня обрушивается шквал информации.

– Мама! Мы только что помогли Шаболовке! Они не прошли, слышишь, мама?! Не прошли! Но ранен Андрей! Я сейчас еду в «Скорой помощи» до ближайшей больницы! Только бы довести его и остальных!

– Настя, как он оказался с вами? Он же должен быть на занятиях в своём институте.

– У него сегодня увольнительная… была… а сейчас у него большая кровопотеря! Что? – слышно как она отворачивается от телефона к кому-то из медиков, ей что-то отвечают, но я не могу разобрать из-за гула в машине. Затем снова придвигает телефон к себе. – Я тебе позже перезвоню!

Набираю номер Артёма. Занято. Тут же следом вызываю Серёжу.

– Мам, привет! Как вы там?

– Вообще-то это я хотела спросить у вас с Тёмой.

– Ну, у нас всё нормально.

– Нормально?! Я уже знаю о том, что произошло в школе…

36

Русский вариант чилийского гимна революционеров.