Звонок телефона становится желанным отвлечением от неприятных мыслей. Солнце настолько яркое, что я не могу прочитать имя вызывающего абонента на экране.
— Здравствуйте?
— Это ... Кэйт Джастис? — Раздается в трубке скрипучий мужской голос.
— Да.
Когда он ничего больше не говорит, я спрашиваю: — Могу вам помочь? — Хмурюсь, пытаясь вспомнить, чей это голос, так как сразу не узнала его.
— Надеюсь, что можете. Меня зовут Уолтер Джастис.
Вот это да! Я слишком потрясена, чтобы сказать еще хоть слово.
— Мой сын рассказал вам обо мне? — Ему явно интересно, упоминал ли его Лиам.
— Немного, — мягко говорю я.
Наступает момент тишины, а затем он откашливается. — Вот почему я звоню вам.
— Что ... Я имею в виду ... Почему вы звоните мне?
— Мне нужна ваша помощь.
Я тру лоб. — Не понимаю.
— Мне нужно поговорить с моим сыном. Я должен за многое извиниться. Хочу многое прояснить ему. — Он явно в отчаянии. — Знаю, что он не хочет видеть меня в своей жизни, и я понимаю его, но есть некоторые вещи, которые мне нужно сказать ему прежде, чем станет слишком поздно.
— Мистер Джастис...
— Пожалуйста! Никто, кроме вас, не поможет мне. — Его мольба заканчивается жалобной нотой.
Что-то в его голосе трогает мое сердце. Сердце, которое принадлежит Лиаму. Если бы я могла каким-то образом помочь Лиаму! Хоть он почти ничего не говорит о своем отце, но я знаю, что ему больно.
— Я не знаю, что могу сделать, — признаюсь я.
— Поговорите с ним, пожалуйста. Помогите ему понять, что нам нужно поговорить.
— Это ... не так просто, мистер Джастис. Лиам...
— Я знаю, но должен быть способ. Я должен объяснить ему. Пожалуйста.
Я закрываю глаза, не уверена, что должна это делать. — Дайте мне время все обдумать. Не уверена, что могу что-то сделать, но ... Я подумаю над этим.
— Спасибо. Я даже не могу выразить, что это значит для меня. — В его голосе звучит облегчение.
— Я не могу обещать вам ничего, — быстро добавляю я.
— Я ... Я понимаю. Я буду ... я позвоню ... через несколько дней.
Как мне поступить? — Хорошо, но как я уже сказала, я не могу обещать вам, что смогу сделать что-нибудь. Лиам ... — Я не хочу говорить ему, что Лиам не будет даже разговаривать о нем.
— Может быть, вы не должны ничего говорить о моем звонке, по крайней мере, пока мы не выясним его отношение. Пожалуйста, — умоляет он.
— Хо-ро-шо, — медленно говорю я.
Я слышу его дыхание. — Я позвоню. Спасибо!
Звонок обрывается, а я сижу, держа телефон в руках, пытаясь осознать то, что только что говорила с отцом Лиама. Я не слышала ничего хорошего об этом человеке, но, вроде как, только что согласилась помочь ему поговорить с сыном.
Я хотела бы сделать что-нибудь для Лиама. Готова даже столкнуться с его гневом, если это поможет ему совладать с прошлым. Но не представляю, как смогу завести разговор об Уолтере Джастисе. Он так зол на своего отца, ему так больно от того, что ему пришлось пережить в связи со смертью матери. Не уверена, что у меня получится, но хочу попробовать.
Накинув короткий халат поверх купальника, направляюсь на кухню и слышу стук в дверь, которая ведет к лифту в задней части особняка.
Там нет глазка, так что я не смогу увидеть, кто это. Оглядываюсь по сторонам, ища Энни, а затем смеюсь, понимая, что Майк кого-то впустил в лифт или, возможно, Холли или Брюс. Открыв дверь, я с удивлением вижу Эмили.
— Здравствуй. Надеюсь, не помешала.
— Нет, конечно, нет. Проходи, пожалуйста. — Я делаю шаг назад, потянув за собой дверь.
Она проходит в квартиру. Она такая красивая и ... Эмили просто чудо. У нее есть одна из тех черт характера, что заставляет тебя чувствовать, как будто вы хорошие друзья, даже если вы едва знакомы друг с другом.
— Майк завел меня в лифт.
— Хочешь что-нибудь выпить? — Спрашиваю я ее через плечо, шагая в сторону кухни. — Я сидела на балконе и шла за чаем, когда услышала, что ты стучишь. — Она следит за моими действиями на кухне.
— Я бы тоже не отказалась от чая.
Наливаю два стакана и предлагаю: — Хочешь посидеть на балконе? Там не так жарко и очень красиво.
Она смеется. — Да! Моим ногам явно не хватает загара, — поднимает подол очень короткого сарафана и демонстрирует стройные ноги. — Я надела это специально для Брюса, однако обнаружила, что он на встрече с Лиамом.
Я веду ее через квартиру.
— Мне нравится эта квартира, — говорит она по пути. — Здесь так красиво.
Я смотрю вокруг, когда мы проходим в гостиную. — Здесь все иначе, чем внизу. Более современно, но столь же элегантно.
— Я всегда думала также, — соглашается она, а я открываю двери на балкон.
Она смотрит на меня. — Я действительно надеюсь, что нет ничего страшного в том, что я пришла без предупреждения.
— Совершенно верно. Я очень рада, что ты пришла.
Она улыбается. — Я хотела увидеть тебя с тех пор, как мы обедали вместе. Я ... чувствую, что мне нужно объясниться.
Отпив немного чая, ставлю стакан на стол между нашими стульями.
— Объясниться? — Я несколько озадачена. Что же ей нужно объяснять?
— Да. Знаю, что ты должна была заметить, что я немного ... уныло говорю о вашем ребенке.
Ааа. Да, я заметила, просто не связала это с ребенком. Так, Эмили готова создать семью. Может быть, это те проблемы между Эмили и Брюсом, о которых говорила Холли? Придя в «Джастиса Хаус», я видела Брюса с огромным количеством женщин, и мне интересно, не в том ли проблема, что он не готов остепениться.
— Видишь ли ... У меня был выкидыш около четырех месяцев назад.
— О, Эмили! — Я наклоняюсь к ней. — Мне так жаль, я не знала.
— Я знаю, что ты не знала. Никто, кроме наших семей не знал, что я была беременна, и все они знают, как нам с Брюсом тяжело справиться с этим. — Она усмехается. — Они стараются не поднимать эту тему.
Я знаю, что Лиам, Холли и Майк являются частью этой семьи.
— Я смирилась с этим, но Брюсу очень тяжело. — Ее голос затихает, а взгляд снова становится грустным. — Он действительно хотел ребенка.
Это слишком грустно. Почему Лиам мне не рассказал?
— Мне так жаль. Мне некомфортно, что я постоянно рассказываю о ребенке.
— О, пожалуйста, не прекращай! Мне нравится слышать о вашем ребенке. И Брюс, и я рады за вас обоих. Мы не можем дождаться того момента, когда Лиам станет отцом. — Она усмехается. — Я ничего не сказала во время того обеда, но Брюс тоже надеется, что это девочка.
Я смеюсь.
— Я не была уверена, говорить тебе или нет, потому что думаю, что все беременные женщины беспокоятся о том, что что-то пойдет не так в начале беременности.
Я киваю, соглашаясь. Не могу вынести даже мысль о потере ребенка, я уже люблю ее очень сильно. Моя рука двигается в защитном жесте к животу. Лиам тоже будет опустошен.
Эмили гладит мою руку, что странно. Ведь это я должна утешать ее.
— Мне кажется, что Брюсу очень тяжело справиться с потерей. Ты знаешь, все эти мужские штучки. Мы, женщины можем выплакаться, а они... — Она колеблется и тянется к чаю. — Это застало нас врасплох, также как и вас с Лиамом. Мы были помолвлены в то время.
— Правда?
— Да. — Она смеется. — Полагаю, что мы были слишком беспечны. Мы оба были готовы создать семью. — Пауза. — Брюс хотел пожениться, как только мы узнали о беременности. Он хотел поторопиться, но я отказалась. — Она смотрит на свои руки, которые лежат на коленях. — Наша свадьба должна была быть через месяц, и у моей мамы случился бы сердечный приступ, если бы мы сделали это раньше.
— У вас были планы на большую свадьбу?
— О, да. Одна из тех свадеб, которые тщательно спланированы. — Она задумчиво улыбается. — Парадоксально, но если бы я сделала, как он хотел, мы бы уже были женаты.