— И более того, ее редактор распорядился забыть об этой статье и не следить за ее судьбой.
— Что? — Я смотрю на Валери.
— Могу сказать, что он имеет очень влиятельных друзей наверху, — говорит она.
Вот черт.
— Может быть, если я позвоню редактору, мы сможем выяснить, знают ли они что-нибудь еще, — предлагает Валери.
— Давайте подождем и посмотрим, что скажет Натали, когда свяжется со мной, — говорит Пол. — Кэйт, она сказала, что к электронному письму прилагалась фотография. На ней были ты и Уолтер напротив кафе.
Я заезжаю в гараж «Джастис Хаус», но Porsche до сих пор нет. Интересно, что делал сегодня Лиам. Одиночество давит на меня, это глупо, потому что он не ушел, но я скучаю по нему. И более того, я до сих пор немного взвинчена по поводу смерти его матери. У меня стоит ком в горле от одной мысли о нем, подростке, который приходит домой и находит любимую маму задушенной.
Я должна поговорить с ним, должна заставить его понять, почему разговаривала с его отцом, ведь я невольно хотела наладить отношения между ними.
Глажу мой живот. — Что мы будем делать с твоим папочкой? — Тихо говорю я.
Я вхожу в «Джастис Хаус» и почти сталкиваюсь с Холли, выходящей из-за угла.
— Кэйт! Я искала тебя.
— Что случилось?
— Нам нужно поговорить.
— Хорошо. Хочешь подняться наверх? Там нам никто не помешает.
— Отлично.
В квартире тихо и, когда мы входим в кухню, я нахожу записку от Энни. От Лиама ничего.
— Вся квартира в нашем распоряжении, Энни ушла за покупками, а Лиам... Кто знает, где Лиам, — бормочу я.
— Мне очень жаль, Кэйт. Лиаму следовало рассказать тебе об Уолтере.
— Это могло бы помочь.
— Надеюсь, ты понимаешь, почему я не могла ничего рассказать. — Ее глаза умоляют меня о понимании.
— О, Холли, я знаю, — вручаю ей стакан холодного чая. — Пожалуйста, не думай, что я обижена на тебя. Уверена, что все это ставит тебя в неудобное положение.
— Я хочу, чтобы ты знала, что я просила Лиама рассказать тебе. Он просто не может вынести разговоров о своей маме или о том, что случилось. Но если бы я знала, что Уолтер связался с тобой, я бы сказала тебе все сама. Ты должна была знать.
— Я не говорила тебе, потому что, опять же, не хотела ставить тебя перед выбором между лояльностью к Лиаму и нашей дружбой.
— Вы с Лиамом поговорили об Уолтере?
Я вздыхаю. — Нет, он практически не разговаривает со мной.
Она делает глоток чая. — Ну, есть еще кое-что, о чем ты должна знать, — говорит она, ставя стакан. Ее тон вызывает тревогу.
— Что?
Она делает глубокий вдох. — Судебный процесс был кошмаром. Если бы не родители его мамы, не думаю, что он смог бы пройти через это.
— Он сказал мне, что они помогли ему купить «Джастис Хаус».
Она оглядывается вокруг. — Да, но это было позже, после... — Она смотрит на меня. — Адвокаты Уолтера использовали линию защиту, согласно которой Лиам сам убил свою мать.
Мне не хватает воздуха.
— Они сказали, что он убил свою мать из-за страховки.
— Нет! — Я качаю головой в неверии.
— Да. Это было ужасно.
Как мог отец сделать такое? Мне становится тошно при мысли о том, что через меня Уолтер Джастис пытался вернуться обратно в жизнь сына.
— Само собой разумеется, суд оказал пагубное воздействие на Лиама. Мы все беспокоились о нем. Он провел несколько лет с позором отца, а потом люди вдруг начали шептаться, когда он вышел в люди. Единственный хороший поступок, который Уолтер Джастис когда-либо сделал в своей несчастной жизни, это то, что он положил конец тому, что его адвокаты пытались сделать.
— Что ты имеешь в виду?
— Был очередной изнурительный день в суде, адвокаты допрашивали Лиама. Ты бы видела его. Он был настолько спокойным и настолько сильным, но когда они положили фотографии с места преступления, это чуть не сломало его. Уолтер встал и сказал своему адвокату, чтобы тот остановился. Он сказал, что его сын не имел никакого отношения к смерти матери. А потом начал извиняться перед Лиамом, настаивал, что никогда не хотел, чтобы они обвиняли Лиама. Все это время Лиам даже не смотрел на своего отца.
Я слышу, как двери лифта, идущего из офиса Лиама, открываются.
— Лиам вернулся.
Мы обе встаем.
— Мне нужно бежать. У нас с Райаном планы на ужин. — Она быстро обнимает меня, когда входит Лиам.
— Привет, — мягко говорю я.
— Эй, братишка. — Холли обнимает Лиама, а его глаза встречаются поверх ее плеча с моими.
— Не заставляй меня провожать тебя. — Он идет к холодильнику за пивом.
— Ха! Забавно, — говорит она, ставя стакан в раковину. — Спокойной ночи. Буду рада видеть вас обоих завтра.
— Я провожу тебя к лифту. — Смотрю на Лиама, а он наблюдает за мной.
— О! — Холли поворачивается в дверях. — Не забудьте, что мы все собираемся вместе завтра вечером.
—Лучше не рассчитывай на нас, Холли.
Он не хочет проводить время со мной. По какой-то причине меня это бесит больше, чем то, что он не разговаривает со мной.
— Я попрошу Брюса поговорить с ним, — говорит Холли, когда мы идем по направлению к лифту.
— Не думаю, что это поможет, Холли.
Она берет меня за руку и сжимает ее, когда мы достигаем двери. — Это сработает. — Она дарит мне ободряющую улыбку.
Я выхожу с ней в коридор. — Увидимся завтра. Удачи тебе и передавай привет Райану от меня.
— Передам. — Она машет мне рукой, когда двери лифта закрываются.
Бреду обратно в квартиру с вновь обретенной решимостью. Нахожу Лиама на кухне, он разговаривает с Энни.
— Вам нужна помощь с продуктами? — Спрашиваю я.
— О, нет, дорогая. Вы присаживайтесь и поговорите друг с другом. Я уже заканчиваю и ухожу.
У меня нет желания вести одностороннюю беседу с мужем, но у меня есть, что сказать ему. Жду, пока он не поднимает на меня взгляд.
— Я собираюсь завтра вечером встретиться со всеми, — поворачиваюсь на каблуках и направляюсь в спальню. Я улыбаюсь, шагая по коридору, зная, что он идет позади.
Когда он входит в спальню, я иду к шкафу, беру сменную одежду. Он стоит перед стеклянными дверьми.
Я оступаюсь. Он хорошо выглядит. До неприличия хорошо. Рукава белой рубашки закатаны до локтей, что в сочетании с жилетом, брюками, ослабленным галстуком и двумя расстегнутыми верхними пуговицами на рубашке делает его примером мужского совершенства. Я сглатываю и иду в ванную комнату.
Он не прикасался ко мне в течение двух дней, и мое тело всегда живет своей жизнью, когда на горизонте появляется Лиам Джастис. Я собираюсь «расшевелить его», как говорит Холли. Хочу положить конец этому разладу между нами и единственный способ, который я знаю, как сделать это — бросить ему вызов. Часть меня съеживается при мысли о его гневе, но другая часть испытывает чувство волнения.
Делаю шаг в спальню под предлогом того, что что-то забыла в шкафу. Когда я иду обратно, он поворачивается и смотрит на меня.
— Ты что-то хотел? — Поднимаю бровь.
Он наклоняет голову, и я кусаю губы, мое сердце бешено стучит. Тянусь и стягиваю резинку с волос, использую пальцы, чтобы расплести косичку, качаю головой, когда волосы рассыпаются по плечам.
Он смотрит на меня, и я сразу же понимаю, что не смогу превзойти его в искусстве обольщения. Я не подхожу ему, независимо от того, чему он научил меня, но пытаюсь держать дыхание под контролем, когда он наблюдает за мной с загадочным выражением лица.
— Ты не пойдешь никуда завтра вечером, — твердо произносит он, и по выражению его лица, я знаю, что он думает, что это окончательно.
Расплываюсь в медленной улыбке. Когда его глаза смотрят на мой рот, понимаю, что привлекла его внимание. Это почти пьянящее чувство. Облизываю губы, внимательно наблюдая за ним, и поднимаю руку к верхней пуговице на сарафане. Вторая и третья пуговицы расстегиваются так же легко, как и первая.