Мистер Бриджертон повернул голову, и их взгляды встретились. На мгновение оба остановились, и Люси догадалась, по он оценивает ее, как бы присматривается к ней, причем делает это в такой манере, что другой человек на ее месте почувствовал бы себя неловко.
Но только не она. И в этом заключалась наибольшая странность. Он смотрел на нее так, будто мог заглянуть в самые глубины ее души, а она не испытывала ни малейшего замешательства. Как раз напротив, ей было... приятно.
– Я сочту за честь воспользоваться вашим советом относительно мисс Уотсон, – сказал он, отводя от нее взгляд. – И благодарю вас за то, что вы предложили мне свою помощь.
И тут она поняла, что приятные ощущения улетучились.
Грегори в точности выполнил все директивы леди Люсинды. В тот вечер в гостиной, когда гости собрались перед ужином, он не подошел к мисс Уотсон. Когда все переместились в столовую, он не предпринял попыток нарушить принятые в высшем свете условности и поменяться с тем, кому выпало счастье сидеть рядом с ней. А когда джентльмены, выпив портвейна, присоединились к дамам в музыкальной комнате, чтобы послушать сольный фортепьянный концерт, он сел в заднем ряду, хотя мисс Уотсон и леди Люсинда стояли в одиночестве и он мог бы – вероятно, на это и было рассчитано – без труда остановиться возле них и немного поболтать.
Однако Грегори твердо придерживался этой, пусть и неразумной, схемы, поэтому прошел в заднюю часть зала. Он проследил, как мисс Уотсон нашла место через три ряда впереди него, сел сам и наконец-то получил возможность беспрепятственно любоваться ее затылком.
Это превратилось бы в чрезвычайно увлекательное занятие, если бы он мог думать о чем-то другом, кроме полного отсутствия у нее интереса к нему.
Если говорить честно, отрасти он себе две головы и хвост, вряд ли он удостоился бы чего-то большего, чем вежливая полуулыбка, которой, кажется, она одаривала всех.
А Грегори не привык получать от женщин такую реакцию. Конечно, он не ожидал всеобщего обожания, но обычно, когда он делал шаг навстречу, то получал лучшие результаты.
И сейчас это дьявольски раздражало.
Он наблюдал за обеими девушками, желая, чтобы они обернулись, или заерзали, или каким-то иным образом дали понять, что знают о его присутствии. Наконец, через три концерта и одной фуги, леди Люсинда медленно повернула голову.
Грегори без труда разгадал ее мысли.
«Медленно, медленно, делай вид, будто высматриваешь кого-то у двери. Быстро стрельни глазами на мистера Бриджертона...»
Грегори приподнял фужер, приветствуя ее.
Леди Люсинда ахнула – во всяком случае, он надеялся, что она ахнула, – и поспешно отвернулась.
Он улыбнулся. Вероятно, ему не следует так радоваться ее разочарованию, но, честное слово, это единственное яркое пятно за весь вечер.
Что же касается мисс Уотсон, если она и почувствовала жар его взгляда, то ничем себя не выдала. Грегори было бы приятно думать, что она игнорирует его излишне старательно – это свидетельствовало бы о том, что она знает о его чувствах. Но когда он понаблюдал, как она безучастно обводит взглядом зал, то и дело склоняясь к леди Люсинде и шепча что-то ей на ухо, он со всей отчетливостью понял, что она его отнюдь не игнорирует. Если бы она игнорировала, это означало бы, что она замечает его.
А она не замечала. И в этом не было никаких сомнений.
Грегори стиснул зубы. Хотя он ни на минуту не усомнился в добрых намерениях леди Люсинды, давшей ему совет, совет как таковой оказался ужасным. Ведь он теряет драгоценное время – до отъезда гостей остается пять дней!
– У тебя скучающий вид.
Грегори повернулся. На стул рядом с ним опустилась его невестка. Она говорила тихо, чтобы не мешать зрителям.
– Сокрушительный удар по моей репутации хозяйки, – сухо добавила она.
– Вовсе нет, – так же тихо возразил Грегори. – Ты, как всегда, великолепна.
Кейт устремила взгляд вперед и, помолчав некоторое время, сказала:
– Она довольно красива.
Грегори не счел нужным делать вид, будто не понял, кого она имеет в виду. Кейт была слишком умна для этого. Однако это не значило, что он был склонен поддерживать разговор.
– Красивая, – согласился он, тоже глядя вперед.
– Подозреваю, что ее сердце уже кому-то отдано, – продолжала Кейт. – Она не поощряет ничьих ухаживаний, и джентльмены уже устали от этого.
Грегори напрягся.
– Я слышала, что это тянется всю весну, – не унималась Кейт. Она прекрасно понимала, что раздражает Грегори, но ее это не останавливало. – Девочка не показывает никаких признаков того, что хочет сделать хорошую партию.
– Она влюблена в секретаря своего отца, – сказал Грегори. Какой смысл держать это в тайне? Кейт все равно нашла бы способ выяснить это. Не исключено, кстати, что она сможет оказать ему какую-нибудь помощь.
– Серьезно? – Она произнесла это чуть громче и тут же принялась шепотом извиняться перед гостями. – Серьезно? – повторила она значительно тише. – Откуда ты узнал?
Грегори уже открыл было рот, но Кейт опередила его, ответив на собственный вопрос:
– Ах да, конечно, леди Люсинда. От нее ничего не ускользает.
– Ничего, – согласился с ней Грегори.
Кейт несколько мгновений обдумывала эту новость, затем констатировала очевидное:
– Вряд ли ее родители рады этому.
– Не знаю, известно ли им.
– О Боже! – Судя по возгласу, Кейт была сильно шокирована этим известием, и Грегори посмотрел на нее. Глаза невестки были широко распахнуты и ярко блестели.
– Постарайся сдержаться, – сказал он ей.
– Да я за всю весну не слышала более потрясающей новости.
Грегори устремил на нее суровый взгляд.
– Тебе надо занять себя чем-нибудь, придумать какое-нибудь хобби.
– Ах, Грегори, – сказала Кейт, слегка ткнув его локтем, – смотри, как бы любовь не превратила тебя в зануду. У тебя слишком живой характер. Ее родители никогда не позволят ей выйти за секретаря, а она не из тех, кто может решиться на бегство. Тебе нужно только немного подождать.
Грегори раздраженно вздохнул.
Кейт утешающе похлопала его по руке.
– Знаю, знаю, ты хочешь получить все сразу. Такие, как ты, никогда не отличаются терпением.
– Такие, как я?
Она опять шлепнула его по руке, решив, что этого достаточно для ответа.
– Поверь, Грегори, – добавила она, – все это к лучшему.
– Что она влюблена в кого-то другого?
– Не сгущай краски. Я имела в виду, что у тебя появится время, чтобы убедиться в прочности своих чувств к ней.
Грегори вспомнил, как начинал задыхаться, будто ему дали под дых, каждый раз, как смотрел на нее. И особенно тогда, как это ни странно, когда видел ее затылок. Он просто не представлял, на какие еще раздумья может понадобиться время. Ведь его любовь была именно такой, какой он ее представлял. Всеохватывающей, внезапной и чрезвычайно ободряющей.
И одновременно почему-то сокрушительной.
– Я удивилась, когда ты не попросил посадить тебя с ней за ужином, – призналась Кейт.
Грегори бросил взгляд на затылок леди Люсинды.
– Если хочешь, я посажу вас вместе завтра, – предложила Кейт.
– Посади.
Кейт кивнула.
– Да, я... Ну вот. Концерт окончен. А теперь прояви внимание и покажи, что ты имеешь представление о вежливости.
Грегори вместе с Кейт встал и стал аплодировать.
– А тебе хоть один концерт удалось прослушать молча, без болтовни? – спросил он, продолжая смотреть вперед.
– У меня какое-то странное отвращение к концертам, – ответила Кейт. Неожиданно ее губы сложились в озорную улыбку. – И какая-то ностальгическая любовь.
– Вот как? – На этот раз Грегори действительно стало интересно.