- Когда?
- Перед самым взрывом.
- Ах, это. Впервые я услышал это слово от синьора фон Штирлица при неудачном испытании нашей первой паровой машины. Я спросил, что оно означает и Алекс пояснил, что это сигнал - предупреждение об опасности, возникающей при катастрофах подобного рода. Разве это не так?
- В какой-то мере - согласился Егор.
Между тем к месту происшествия уже собралась приличная толпа и убедившись, что серьезных разрушений и человеческих жертв взрыв не причинил, оставив пришедшего в себя Сухарева при помощи подоспевшего городового возвращать предприятие в рабочее состояние, Ляшков забрав с собой телохранителя и ученого покинул верфи.
Оставим его на некоторое время уважаемый читатель и отправимся далеко на юг, чтобы встретиться с другим нашим героем.
Г ЛАВА 6 У дальних берегов.
Мягко покачивается палуба под ногами, мерно поскрипывает такелаж, плещет разрезаемая форштевнем морская волна. Все это настолько привычно и знакомо стоящему на шканцах Косте, что стало уже неотъемлемой частью, можно даже сказать смыслом самого его существования. Нет, в его жизни, конечно же, есть место семье: горячо любимой жене и детям, друзьям, государственным делам и заботам, но по настоящему легко и свободно Щебенкину дышится только здесь, на кажущейся непосвященному человеку столь зыбкой и ненадежной, корабельной палубе.
- Герр адмирал - стоящий рядом с рулевым у штурвального колеса неизменный Шнитке вытащил изо рта сделанную из кукурузного початка трубку - ветер падает. Как бы не заштилеть.
- Действительно - Костя оглянулся, окинув взглядом безбрежно синее, без единого облачка небо и неторопливо ползущую примерно в полукабельтове, в кильватере за флагманом эскадру в количестве трех вымпелов - Ганс, распорядитесь добавить парусов, попробуем выжать из ветра все, что возможно. Сигнальщик! Передать на мателот: "делай как я".
- Есть! - молодой парень в белой, холщовой, матросской робе выхватил из-за пояса яркие флажки и принялся лихо "семафорить", передавая приказ адмирала на идущий следующим в ордере корабль.
Заглушая все остальные звуки, залились переливчатой трелью боцманские дудки, зашлепали по выбеленным солнцем и морской водой доскам босые пятки. Повинуясь приказу, матросы бросились к снастям, бойко побежали по вантам и реям, захлопала разворачивающаяся парусина, жалобно заскрипев корпусом "Северная звезда" слегка прибавила ход.
Щебенкин грустно усмехнулся, похоже, для каракки это поход последний. Отбегала свое "старушка". Недавние кренингование и тимберовка, тщательная подготовка к плаванью, конечно - же, сделали свое дело и состояние судна еще вполне на уровне, и ход может хороший дать, и корпус достаточно крепкий. Возможно, еще можно будет использовать в качестве учебного, или для патрулирования побережья, но в дальних переходах лучше не рисковать. Шутка ли, приобретенная 14 лет назад посудина и куплена то уже не новой была, а уж после того семь раз Атлантику пересекла, да еще переход от Форта Росс до Новороссийска. В общем, по возвращении придется флаг переносить на другой корабль. На какой только? Выбор то небольшой, но выбирать замучаешься. В южную эскадру списали все старье, которому в Старый Свет ходить уже противопоказано: купленный еще в 1503 году в Европе полакр "Аскольд", трофейная каравелла португальской постройки "Надежда", и отбитая у англичан в Исландии каракка "Фортуна". На атлантических маршрутах сейчас работают пара относительно "свежих", пригнанных из Франции больших полакров, галеон и бриг собственной постройки. Ничего вот обещали корабелы в этом году достроить новый галеон, и сразу же заложить еще один бриг специально под Костины нужды. Вот и будет флагман для Южной эскадры.
- Вахтенный! - Щебенкин бросил очередной озабоченный взгляд на паруса -Накошку ко мне! Быстро!
- Есть! - преданно "пожирая" глазами начальство, рявкнул в ответ матрос и тут - же исчез, чтобы через три минуты "материализоваться" вновь, на этот раз вместе с невысоким индейцем лет двадцати пяти. Одеяние состоявшее из перетянутой цветным поясом длинной, рубахи из белой хлопковой ткани и самое главное своеобразная форма черепа: вытянутая, слегка приплюснутая в висках, выдавали в нем уроженца того - самого Юкатана, к которому вот уже две недели незнакомым до сиих пор маршрутом добирались корабли новоросской эскадры.
- Ты звать моя - невозмутимо с достоинством поинтересовался туземец, глядя снизу вверх на огромную фигуру адмирала.
- Да. Хм - Костя задумался, пытаясь понятнее сформулировать вопрос.
Русский язык этот майя, два года назад пришедший в Новороссийск торговать, да так и осевший в городе, конечно, в какой то степени освоил (собственно говоря, поэтому его с собой и взяли в качестве переводчика) но фразы в разговоре с ним стоило формулировать попроще и покороче.
- Короче - Щебенкин, решивший быть максимально лаконичным, попросту ткнул пальцем в сторону материка, темная полоса которого отчетливо виднелась в зыбком знойном мареве в нескольких милях по правому борту - Тулум где?
- Короче там - невозмутимый индеец в точности повторил его жест.
- Тьфу ты! Какой вопрос, такой и ответ. Это я уже понял. Идти долго еще?
- Моя нет знать.
- Ты же сказал, что знаешь дорогу? - Костя едва сдержал себя, уж очень хотелось выбросить горе - проводника за борт, на радость приличных размеров акуле, уже несколько дней подряд следовавшей за эскадрой в ожидании выбрасываемых с камбузов отбросов.
- Моя знать - столь же невозмутимо возразил, не догадывающийся о сгущающихся над его головой тучах, туземец.
- Ты чего мне голову морочишь!
- Твой лодка быстро ходить - наконец, правильно расценив бурю эмоций отразившуюся на загорелой, бородатой физиономии собеседника, счел нужным объясниться индеец, и снова указал рукой в сторону материка - моя видеть там.
- Ганс, меняем курс - приняв решение, Костя хлопнул ладонью по планширу - все понятно и логично, парень хочет определить местоположение, привязавшись к известным ему ориентирам на суше. И штиль лучше переждать лежа в дрейфе в паре кабельтовых от берега. Заодно можно будет пополнить запасы пресной воды, да и командам бы не мешало отдохнуть.
- Гут - кивнул капитан и распорядился - эй на штурвале! Поворот три румба право. Курс крутой бейдевинд. На компас иметь зюйд-вест! Да пошевеливайся бездельник!
Каракка слегка накренилась, беря круче к ветру. Следом за флагманом стали описывать циркуляцию, меняя курс, другие корабли. За счет более удачного галса скорость хода эскадры слегка "подросла" и уже через несколько часов оценив расстояние до берега в три кабельтовых, Шнитке отдал команду убирать паруса и ложиться в дрейф. Матросы подтянули к борту болтавшиеся аз кормой шлюпки и загрузившись в них, двинулись вперед, замеряя глубины. Затем шлюпки были загружены завозные якоря и экипажи принялись верповать суда в спрятавшуюся за поросшим джунглями мысом, небольшую, довольно удобную бухту.
Первыми на незнакомую землю высадились два взвода стрелков, находившихся на кораблях эскадры в качестве абордажных команд. Когда на белоснежный песок ступила нога адмирала, шесть десятков солдат уже заняли боевые позиции, держа наготове оружие и настороженно вглядываясь в окаймляющую пляж зеленую стену субтропического леса. Впрочем, предосторожности оказались излишними, первобытная тишина нарушалась только плеском волны, криками вьющихся над головами чаек и истошными воплями неведомых и невидимых зверей и птиц, прячущихся в густом переплетении лиан и древесных ветвей. Если туземцы и наблюдали за высадкой чужаков, своего присутствия они ничем не выдавали.