— Рогатины! — снова сказал Борборыч и улыбнулся в ответ на мой недоумённый взгляд. — Не надо его на копья встречать! Надо встречать на рогатины, упёртые в землю. А дальше — рычаг, и переворачиваем!
— Значит, с утра начнём готовить рогатины, — кивнул я. — Ты ел?
— Я пытался, но гнуться больно и тяжело… — признался Борборыч. — Если поможешь с едой, то я перекушу и пойду ещё посплю. Может, утром получше будет.
Сотый день… В детстве казалось, что каждый день — это целая вечность, а неделя — это фиг знает, сколько вечностей… Смена в летнем детском лагере — вообще вечность в кубе. Три недели смены — и как это можно пережить? Ну были и те, кто так думал, а я-то существо контактное, весёлое — и от родных всегда не против отдохнуть. И вот тогда я и понял, что целых три недели могут пролететь как один день… Особенно, когда задружился с другими ребятами и сколотил команду по футболу. И потом, в последний день, понимаешь, что всё уже прошло — а ты даже не успел насладиться…
Пошёл сотый день пребывания в игре. И я всё-таки считаю, что мы немалого добились… Да, мы пока только пытаемся сделать бронзу, но ведь начинали вообще с нуля — с голой попой и пустым желудком. С единичками во всех параметрах характеристик… И ведь это не какие-то виртуальные параметры! От этих параметров зависела наша жизнь… Каждая из трёх сотен.
И самое главное — я перестал отчаянно хотеть домой. Да, там остались мама с папой и сестра. Но давайте честно — им без меня будет совсем не плохо! Я не был хорошим помощником своей семье. Я не был послушным сыном и всегда был слишком самостоятельным. Конечно, они скучают, волнуются, вспоминают, но, думаю, в глубине души всё-таки вздохнули с облегчением. Наверно, теперь думают, что я укатил неизвестно куда с цирком-шапито или развязной девицей…
Да и я, наверно, привык. Вот тут привык, в игре… Меня все ещё напрягают странные зрители, про которых давно ничего не было слышно. Меня не на шутку утомляет постоянный надзор системы. Да и, признаться, бесит жуткая нелогичность и непредсказуемость всего вокруг… Зато я тут на своём месте! Может быть, я один из немногих, кто тут нашёл себя. И если бы моё будущее не зависело от странной прихоти каких-то инопланетян, да не уехал бы я домой! Ни-ког-да! И ни за что! И не просите!..
Я поднялся и вышел на улицу. Холодный ветер резко пробирался под одежду, но разве же это холод? Просто прохлада — совсем лёгкая, если вспомнить морозы в той же Москве. Я уж молчу про Санкт-Петербург… Нет тут настоящих морозов — и не так уж мне и холодно… На часах в этот предутренний час стоял Панк. Точнее, он сидел на пеньке от срубленной сосны.
— Скажи, Панк… Вот если бы тебе сейчас предложили вернуться на Землю — ты бы вернулся? — спросил я.
— Чисто гипотетически, командир? Или ты нашёл хитрый способ вернуться? — Панк вздёрнул брови и посмотрел на меня.
— Гипотетически, конечно… — кивнул я, соглашаясь с тем, что здесь нужно уточнение.
— Неа…
— А вот эти зрители тебя не напрягают? — прищурился я.
— Неа…
— Ну, а то, что тебя могут просто взять и выключить? — я решил применить последний аргумент и неожиданно получил от собеседника развёрнутый и вдумчивый ответ.
— А меня и там могли «просто выключить»! — Панк пожал плечами. — Не так уж и много для этого нужно… И даже знаешь что? Там я на это мог повлиять ничуть не больше, чем здесь. Вышел за пивком? Бах! Девочка на шикарном седане слишком увлеклась телефоном и забыла нажать на тормоз! Поехал на юг? Дыдыщ! Какая-нибудь инфекция, и ты загибаешься в больнице. Да ваще без балды — достаточно было важным дядям что-то не поделить, и тебя могли легко «выключить». И хорошо, если просто «выключат», а могли отключать больно и долго… Вон, вспомни только девяностые…
— Я их не очень хорошо помню… — признался я.
— Ну я-то их вообще не помню… Зато я застал их следы повсюду. В загаженном подъезде, в жизни, в отношениях с девчонками. Да и вообще в отношениях. Не, командир, всё это фигня! Мне тут норм! — Панк кивнул в сторону леса. — Даже с этими тварями тут нормально живётся. Не все со мной согласятся, но… Я считаю, что тут живу полной жизнью. И вообще, здесь ещё нет всех этих систем, что давили на тебя там… Воспитание, образование, налогообложение, правопорядок, подавление… В игре только слегка подавляют, да и то разве что ты, Кирилл и Саша… В общем, те, кому и в лицо можно высказать свои претензии.
— Ага, — задумчиво кивнул я. — Ну теперь я точно знаю, почему ты — Панк…
— Без балды — моё имя!
Ночь подходила к концу. Темнота в последний раз сгустилась перед рассветом. Я сидел на пеньке, отправив Панка спать, и смотрел, как окрашиваются светом тучи над головой. Как с востока медленно встаёт яркое солнце, чтобы начать новый день… А когда из сруба потянуло едой, я не выдержал — и пошёл есть. Ну их нафиг — рассветы эти!..