- А Танин?
-- Оставим на прежней должности, и объявим благодарность, но в курс дела вводить не будем. Не его уровень. Чтобы помочь адаптироваться в новом мире, предоставлю в ваше распоряжение сержанта госбезопасности Авдеева. Можете задавать ему любые вопросы. Для человека, который два десятка лет не был на родине, это будет вполне естественно. Официально он будет числиться вашим ординарцем. У вас его кстати нет, а по должности положено. Через него также сможете передавать особисту дивизии письменные и устные сообщения, если не будет времени сделать это лично. У вас есть какие-нибудь просьбы?
-- Есть, и очень большая. Надо эвакуировать как можно больше людей из прифронтовой полосы. Я конечно понимаю, что вывезти все населени будет затруднительно, но по крайней мере, надо спасти всех детей.
-- Я займусь этим вопросом. Ситуация с транспортом очень тяжелая, но мы сделаем все, что только можно. Если бы мы знали, что будут вытворять фашисты на оккупированной территории, и как долго продлиться война, то приложили бы больше усилий для эвакуации населения.
Отдав мне печать для запечатывания конвертов с секретными данными и, на всякий случай, маленький шифровальный блокнот с перечнем позывных и частот, капитан быстро попрощался, и поспешил к ожидавшей его эмке. При этом он машинально похлопывая себя по карману, в котором лежала стенограмма нашего разговора.
Авдеев, попросив разрешения, тут же поменял свою форму энкавэдэшника с лейтенантским кубиком на обычную полевую, и теперь выглядел как обычный боец РККА.
- Присаживайтесь, товарищ Авдеев. - пригласил я его - у меня к вам серьезный разговор. Как я понимаю, вам отдали приказ быть моим телохранителем. - Осторожный кивок в ответ. - А в случае угрозы взятия меня в плен, вы должны не допустить этого любыми способами. Вплоть до ликвидации секретоносителя.
- Никак нет, товарищ лейтенант госбезопасности. В случае взятия в плен я должен держаться с вами рядом, и помочь вам бежать.
-- Ну а если я буду тяжело ранен?
-- Тогда я должен сообщить об этом в центр, чтобы за вами прислали группу.
- Очень странно. Хотя, если учесть, что немцам обо мне ничего не известно, то это выглядит вполне логичным. Ну ладно, настаивать не буду. - Легкая улыбка показала, что чекист не лишен чувства юмора. - А теперь, раз вы назначены моим ординарцем, то покажите мне, как бриться опасной бритвой. Я знаете ли, до недавних пор пользовался услугами цирюльника.
Авдеев достал из вещмешка бритвенные принадлежности, и начал учить меня, как ими пользоваться, пообещав, что через недельку я смогу бриться самостоятельно. При этом он не забыл пояснить, что слово цирюльник устарело, и его уже не употребляют.
Глава 7
21 сентября. 01-00
Ставка верховного главного командования.
На этот раз, кроме военных на совещание присутствовал нарком внутренних дел. Он положил на стол перед Сталиным листок с разведанными, переданными Куликовым. В распечатке, предназначенной для совещания, убрали только первую строчку сообщения, в которой приводились сведения, не относящиеся к делу: "Адрес объекта - 2010. Дата завершения операции 09.05.1945"
- Товарищ Берия, обратился верховный к наркому - скажите нам, эти данные полностью достоверны?
- Я полностью доверяю нашему источнику в плане преданности нашей стране. Его дезинформация иностранными спецслужбами также совершенно исключена. Что касается деталей плана, то они будут лишь незначительно отличаться от тех, что изложены здесь.
Сталин удовлетворенно кивнул, и подошел к Жукову, который уже успел пробежать глазами сообщение, в котором коротко описывались планы осеннего наступления вермахта
-- Вас, товарищ Жюков, - не спеша растягивая слова начал главнокомандующий, сопровождая свою речь легким помахиванием своей трубкой, - мы вызвали из Ленинграда, чтобы передать вам командование Западным фронтом. Если под Ленинградом танковых сил у Германии скоро не останется, то это направление становится второстепенным, и вы теперь нужнее нам здесь. Когда вы сможете выехать в войска?