Эти слова неизвестного мага вызвали еле заметную реакцию наёмника. Помолчав, он ответил.
— Я приношу лишь несчастья… «уважаемый».
— Кому? Тем, кого убиваешь?
— Не только, а также тем, кто нанимает меня для убийства.
— Значит, не договорились?
— Значит.
На этом беседа была закончена и трое магов потеряли к собеседнику всяческий интерес, демонстративно отвернувшись и уткнувшись в свои кубки с вином.
Армандо Локк, больше не задерживаемый никем, вышел из корчмы, окунувшись в ночную влажную мглу. Сделав шаг в сторону от двери, он на мгновение застыл, ожидая, когда глаза привыкнут к темноте. Ветер жестко хлестал струями дождя рано наступившей весны, срывая с деревьев прошлогодние листья и бросая их в бой со стихией.
Волосы Локка промокли, и вода стала стекать тонкой струйкой за воротник куртки. У куртки был капюшон, но он проигнорировал его, Локку нужны были все чувства, а капюшон приносил удобство, но ограничивал слух и видимость.
В условиях каждодневного выживания были свои плюсы и минусы, и сейчас, несмотря на своё как бы заторможенное состояние, он был готов ко всему. Маги не прощали отказа, и они знали о жёлтом отряде, а значит, его жизнь, как и прежде, в опасности. Как же он устал от всех скрываться, хотелось уже раз и навсегда покончить со всем этим, но видно, не судьба. Постояв под дождем ещё минуту, он отлепился от стены корчмы и двинулся в сторону конюшни, крепко сжимая в руках двуручный меч.
Конюшня располагалась недалеко, всего лишь в трёхстах метрах. Вокруг никого не было. По-прежнему порывисто хлестал дождь, а свинцовые облака плотно закрыли тусклые звёзды. Локк не успел пройти и половины пути, когда почувствовал шестым чувством присутствие врага за спиной.
Резко развернувшись, он успел перехватить кинжал, занесённый над ним. Не выпуская из руки меч, он мягко прокрутился вправо и предплечьем отбил направленный ему в сердце клинок. И затем, пользуясь силой инерции, ударил нападающего по лицу рукояткой цвайхандера.
Тот, издав глухой звук, упал, потеряв сознание. Но этим неприятное происшествие не закончилось. Словно предполагая исход нападения, рядом показались три фигуры, закрытые наглухо плащами с капюшонами.
Армандо, перехватив удобнее двуручный меч, занял максимально выгодную позицию и в который раз пожалел, что у него нет пистолей или магических артефактов, как, впрочем, и денег, чтобы приобрести и то, и другое.
Дождь усилился, словно собираясь быстро смыть следы нападения. В такую погоду добрый хозяин и собаку не выгонит из дому, да, наверное, и злой тоже. Сама погода словно покровительствовала убийцам и грабителям, позволяя скрыть неблаговидные поступки и мрачные делишки.
Локк был спокоен, на его лице оставалась все та же вечная маска угрюмости и равнодушия. Он ждал, его руки, несмотря на молодой возраст, были по локоть в крови, и ещё пара брызг на них не могла добавить никаких эмоций. Но у него были свои принципы, и эти принципы он старался неукоснительно соблюдать.
Один из подошедших убийц обнажил кривой меч, другой достал короткую шпагу и, одновременно с ней, в его левой руке появилась дага, с узким трехгранным лезвием, на кончике которой загорелся тусклый магический огонёк. В довершении картины нападения, в руках у последнего убийцы появился небольшой, но мощный арбалет, с уже наложенным на него болтом.
Арбалет был охотничьим, изящной формы, а, следовательно, точным. Его металлические луки указывали на большую силу выстрела, а на таком маленьком расстоянии у Армандо просто не было шансов увернуться от болта. Пистолей ни у кого из нападающих не было. Да и зачем привлекать к себе ненужное внимание грохотом выстрела. Их оппонент явно этого не стоил.
Маги, чувствуя свою силу и превосходство, даже откинули капюшоны, чтобы противник мог увидеть их перед смертью. Пижонство, а не профессионализм, но видно, Локк был очень нужен, чтобы допросить или доставить его к руководству, и они не сочли нужным больше скрываться под капюшонами. Магию, как и пистоли, никто из них применять пока не хотел.
Магия — это последний довод, тем более, для схватки в тёмных кривых закоулках славного портового города Амстердама.
Внезапно для всех, со стороны корчмы послышалось громкое шлёпанье ног по лужам и поток брани, произносимой сразу на нескольких европейских языках, в том числе и на одном, никому не известном.
Все на мгновение застыли, ожидая, куда повернёт ненужный свидетель. Но, видно судьба была к нему неблагосклонна, и он направился в сторону сражающихся, глядя только себе под ноги и не замечая ничего вокруг себя.