Вороний Король отвлекся от исцеления и взглянул на странные металлические кольца, навешенные на руки, ноги и шею Древнего. Затем — грубо выругался.
— Вот уж не думал, что снова увижу эту погань, — процедил он сквозь зубы. — Извини, Ори, сейчас я ничего не могу сделать. Чтобы их снять, придется попотеть.
Орелия пожала плечами.
— Что ж, я ожидала чего-то подобного.
— Давно он без сознания?
— Около часа. Все порывался драться, а потом упал и больше не приходил в себя. Так что, полагаю, все не настолько страшно, как могло бы быть.
Корвус покачал головой и перешел к следующему раненному — пленному дилирисскому офицеру, чья левая рука была почти перерублена и держалась лишь на остатке сухожилия, да коже. Он накрыл кошмарную рану ладонью, и та в считанные секунды срослась.
— Учти, рука не будет работать так же хорошо, как и раньше, — предупредил ошеломленного человека Вороний Король, затем обернулся к Целительнице и попросил. — Предлагаю поговорить, когда все закончится. Мне не терпится узнать, каким именно образом ты смогла спасти мою дочь… И кстати, где Рэмирус?
— Валяется там, — махнула рукой Древняя, указывая куда-то за спину. — Даже его силы оказались небезграничными.
— Ничего удивительного. Стихийные маги — вообще не очень приспособлены для затяжных сражений. — Он обернулся к Лариэсу. — Виконт, устройство лагеря доверяю тебе.
— Слушаюсь, ваше величество, — поклонился Лариэс и направился прочь от раненых. Прочь от Игнис.
У него еще будет время поговорить с ней, а сейчас — следует выполнить распоряжение господина.
Глава 28
— И вот так вот мы оказались в Виннифисе, — закончила рассказ Игнис. — После этого добрались до госпожи Катержины и скорым маршем отправились в Дилирис, где нас и перехватила Кэлиста Вентис со своим войском.
Девушка умолкла, бросив короткий взгляд на отца. Все утро его величество не отходил от дочери ни на шаг и лишь к вечеру, когда армия разбила лагерь, Лариэсу удалось пообщаться с огнерожденной.
В шатер, занятый Игнис, сразу же набилась куча народу, включая как Древних, их учениц и принца Клеменса, так и товарищей Лариэса, переживших поход на восток.
Когда Игнис договорила, повисло тягостное молчание, нарушаемое лишь голосами солдат, ржанием лошадей, да скрипом колес. Каждый думал о своем. Лариэс — о том, насколько же безумной оказалась Кайса Иссон. Когда все детали хитроумного заговора прояснились, вопросов стало только больше.
— Я не понимаю, — произнес он, — на что они рассчитывали? И почему не ударили по Тиерланду, когда его величество вместе с армией отправился на юг? Это было бы логично. Неужели все еще ждут вступления в войну Аэтернума?
Этот его вопрос заставил Вороньего Короля нахмуриться. Сегодня он выглядел все таким же здоровым и полным сил и Лариэс поклялся себе, что не отстанет от господина, пока тот не расскажет, каким это образом он омолодился.
— Я уверен, что именно этого Кайса и жаждет. У Дилириса даже вместе с Ривеландом нет ни единого шанса против Волукрима.
— Но ведь теперь у них ничего не получится, верно? — с надеждой в голосе спросила Игнис. — Госпожа Катержина отправила Генералу письмо. Мы все можем засвидетельствовать, что в нем написана правда, и я так понимаю, Сентий пал?
Корвус кивнул.
— Да. Лариэс позже расскажет тебе об этом, благо он оказался в самом центре событий.
Игнис удивленно моргнула и тот пожал плечами.
— Долго объяснять, да и не так это важно.
— То есть то, что ты принимал участие в штурме Сентия — не важно?
— Принимал участие? — ехидно хмыкнула Кларисса. — Игн, да он организовал его, склонив к измене капитана городской стражи, несколько мастеровых цехов, главу преступного мира столицы и нашего старого приятеля из гвардии принца!
— Ты. Расскажешь. Все. — Отчеканила Игнис и глаза ее блеснули, отчего сердце Лариэса трепетно дернулось в груди.
— Хорошо, хорошо, — поспешил он согласиться, — но разве у нас сейчас нет более важным тем для разговора?
Юноша многозначительно посмотрел на Корвуса и тот застонал, хлопнув себя по лбу.
— Вы обещали, ваше величество, — напомнил он.
Стон стал громче, а в следующий миг его сменил дружный хохот.
Все из товарищей Лариэса: и его старые боевые друзья, и новые, ставшие таковыми во время долгого и тяжелого путешествия на восток, и совсем новые — Лира с Алиссией и Клеменсом Вентисом, смеялись, точно дети, и в смехе этом выходило то напряжение и те страхи, что копились в них все эти дни.
Никто не знал, что принесет будущее, никто не представлял, действительно ли получится избежать новой Последней Войны, никто — даже Катержина, пристроившаяся в уголке и попивающая чай под присмотром перебинтованной Пришки, — не мог предсказать свою судьбу. И все же, они радовались, точно дети.
Тому, что все еще живы. Тому, что победили — пускай лишь сегодня, но победили. Тому, что я они все сидят в этом шатре и наслаждаются вином, а не покоятся на дне братской могилы.
— Я вижу, вы веселитесь? Это хорошо, ибо сказано было: "и похвалил я веселье; потому что нет лучшего для человека под солнцем, как есть, пить и веселиться: это сопровождает его в трудах во дни жизни его, которые дал ему Бог под солнцем", — раздался голос и полог шатра откинулся в сторону, впуская новых гостей.
Лариэс с первого взгляда понял, кто этот мужчина, выглядящий на пятьдесят лет, заботливо поддерживаемый Орелией, а потому сделал то, что должен был любой добропорядочный христианин при встрече со святым, ушедшим от мира и посвятившим всего себя молитвам: он бросился на колени и замер перед Отшельником.
— Прошу благословить меня, отче, — попросил он.
Древний размашисто перекрестил юношу и опустил руку на его лоб.
— Сей раб Божий благословляет тебя, сын мой, — произнес он. — А теперь поднимись, я не люблю, когда люди падают ниц предо мной. Это навевает неприятные воспоминания о тех годах, когда я еще не нашел Господа.
Виконт поспешил исполнить приказ и с обожанием во взгляде уставился на ожившую легенду. Честно говоря, когда он узнал, что Отшельник все еще не отправился к престолу Его, то был поражен. Как и большинство жителей Дилириса, Лариэс был уверен в том, что великий правитель Аэтернума, отказавшийся от трона и добровольно отправившийся в горы сотни лет назад — еще до встречи своей с Архитектором — давным-давно уже вкушает заслуженные райские блага. Оказалось, что это не так.
Рэмирус Солум Квинт стоял перед ним и выглядел точно также, как и на гравюрах: библейского вида старец с длинной окладистой бородой, седыми волосами, спадающими на плечи, худым лицом и живыми умными глазами, в которых искрилась вера.
При этом — Лариэсу сразу бросилось это в глаза — выглядел чародей неважно: был бледен, его тряс озноб, на лбу выступил холодный пот. Даже великие маги могут перенапрячься — правила владения стихиями одинаковы для всех.
С трудом усевшись прямо на пол и прислонившись спиной к походному сундуку Катержины, Древний закашлялся и вытер тыльной стороной ладони выступившую на губах кровь.
— Недешево нам обошлось спасение юной Игнис, — проговорил он, наконец, — но оно того стоило. Если бы еще Ридгар был здесь. Он так и не пришел в себя.
— Я разберусь с браслетами, как только вернемся в Сентий, — пообещал Корвус.
— Стало быть, столица Дилириса действительно пала? — переспросил Отшельник.
— Да.
— Я бы хотел послушать, как это произошло.
Множество пар глаз уставились на Лариэса и тот со вздохом принялся рассказывать, так как понимал — отвертеться не получится. Он говорил едва ли не до самой ночи и когда закончил, с досадой понял, что так и не узнал ровным счетом ничего о способностях Корвуса.
Учитель, однако, с легкостью прочитал невысказанный упрек юноши, потому как, уходя, шепнул тому на ухо:
— Поговорим на Грани. Встречаемся на обычном месте.