— Но как вы… то есть мертвый человек ожил?
Корвус лукаво улыбнулся.
— Хочу услышать твои предположения. Подумай о том, что ты видел в последние месяцы, вспомни то, что знал раньше, соедини эти сведения и предложи мне свой вариант ответа.
Лариэс серьезно задумался. Задачка, говоря начистоту, была непростой. Он перебирал в памяти одну за другой истории превращения чародея в Ступившего на Путь Вечности. Спустя несколько бесплодных минут, Лариэс вдруг сообразил:
"Так, погоди-ка, он ведь сказал подумать о том, что я видел в последние месяцы. Не сейчас, не вчера"…
Ухватившись за эту мысль Лариэс, быстро пришел к весьма логичному выводу:
"Превращение его величества сильно напоминало то, что произошло с Мелисом во время боя с изначальными. Но он человек, не оборотень"…
И вот тут уж опереться было решительно не на что. Про оборотней вообще было мало известно, а потому Лариэсу пришлось ограничиться общими фразами:
— Ваше превращение… Оно как у оборотней.
Улыбка Корвуса стала еще шире и довольней.
— Приятно все-таки учить людей, стремящихся получать знания и умеющих ими пользоваться. Верно, мое преображение имеет общий корень с источником силы порождений Темного Леса.
— Вы… искусственный оборотень?
— Не совсем так, — Корвус почесал шею Ании, отчего птица довольно каркнула. — Ты, наверное, не знаешь историю этого народа, верно?
— Нет.
— И не в курсе их верований?
Про это Лариэс что-то слышал.
— Кажется, они поклонялись идолам животных… Да, точно. У каждого клана был идол, которому они молились. И в это животное обороти могли превращаться.
— Верно. А что такое эти идолы, ты знаешь?
Лариэс замер на секунду, затем медленно, с полными удивления глазами посмотрел на Анию.
— Не может быть…
Корвус сухо рассмеялся, а в тон ему закаркала и птица.
— Может, еще как может. Каждый идол был анимусом — зверобогом небольшой силы, питавшимся верой своих последователей. Сотни этих божков издревле обитали в Темном Лесу и когда переселенцы пришли туда, заключили с ними сделку. Люди обрели невероятную силу, боги — верных последователей.
— И вы… подписали контракт с таким… божеством? — Лариэсу очень захотелось перекреститься, но он удержался от ненужного сейчас жеста.
— Не совсем. Ания сама решила помочь мне в исследованиях, еще до того, как произошли события из притчи. И она же предложила выбор: выжить и отомстить или умереть и обрести покой, воссоединившись с дочерью, а чуть позже — и женой за Гранью. Я выбрал месть.
В этих словах послышалась такая боль и грусть, что Лариэсу стало не по себе.
— И с ее помощью вы превращаетесь в…
— Чудовище? — иронично приподняв брови уточнил Древний. — Да. Оборотни используют силы, дарованные анимусами, в моем же случае все происходит несколько иначе. Как только я снимаю маску, Ания проникает внутрь, изменяя меня и сливаясь с телом. Именно поэтому вот уже несколько столетий я ничего не ел и не пил. Я вынужден питаться жизненной силой других существ. Пойдут любые: насекомые, животные, птицы, рыбы.
— Люди, — закончил список виконт.
— Люди, — согласился Древний. — Благодаря дару Ании я стал чем-то вроде вампира — могу лечиться, исцелять и омолаживать себя за счет чужих жизней. Обычно я не злоупотребляю этой своей способностью, но вчера… Вчера я немного разозлился и использовал то, что не следовало. И — нет — я не расскажу тебе об этом. Рано еще.
Лариэс недовольно засопел, но вынужден был сдержать. Уже того, что поведал ему Древний было достаточно, чтобы изрядно насытить любопытство юноши. И Вороний Король явно понимал это, потому как неожиданно сказал:
— Полагаю, что я удовлетворил твою тягу к знаниям на сегодня, а потому предлагаю закончить. Отправляйся к товарищам и отдохни немного. Вам, молодым, бывает полезно побыть со сверстниками. Старики вроде меня часто забывают об этом. Обучение продолжим завтра. Думаю, позанимаемся сноходчеством, которое ты подзабросил в последние недели.
Лариэс, который действительно, узнав все, что хотел, был не против пообщаться с Игнис, лишь благодарно склонил голову и покинул Грань, думая, что он скажет огнерожденной, и будет ли вообще что-то говорить.
В палатке, подготовленной для Игнис, которую оккупировали девушки, нашлось вино, сладости и фрукты, сюда же были принесены многочисленные ковры и магические светильники, добавлявшие походному лагерю тепла и уюта.
Игнис блаженно распласталась на ворсистом ковре, всем телом ощущая его приятное тепло. Быть тут, в безопасности, с друзьями, наслаждаться вкусной едой и приятным общением… После месяцев тюремного ада о подобном можно было только мечтать, и все-таки, что-то не давало ей покоя. Она и сама не могла понять, что именно, но не находила себе места.
Девушки, расслабившиеся после долгой и тяжелой дороги, пили вино и весело щебетали, даже Лира, не отходившая от постели Кающегося, и та выглядела довольной и радостной. Они выспрашивали у Игнис и Блаклинт подробности тюремного заключения, интересовались, как выглядела последняя из драконов, сложно ли было сражаться против Оракула и многое, многое другое.
Игнис что-то отвечала, она даже выглядела веселой и радостной, и все-таки, что-то было неправильно. Бросив украдкой взгляд на Блаклинт, она тотчас же перехватила заинтересованный взгляд водорожденной, которая едва заметно кивнула подруге в сторону выхода…
"А ведь она тоже напряжена"! — поняла вдруг Игнис и в этот миг все сразу встало на свои места.
С момента, когда они были спасены, ни Игнис, ни Блаклинт толком не говорили друг с другом, а обсудить им было что…
"Нет, так дольше не может продолжаться", — решительно подумала Игнис и, поднявшись и извинившись перед подругами, вышла прочь из шатра и двинулась вперед — подальше от костра.
Спустя пару минут позади послышались тихие шаги и, бросив взгляд через плечо, она увидела Блаклинт, идущую следом.
Когда девушки отошли достаточно далеко от ближайших палаток, Игнис обернулась к подруге и стала дожидаться ту.
— Игн, — Блаклинт подошла практически вплотную к огнерожденной и теперь смотрела ей глаза в глаза. — Нам нужно поговорить.
Игнис кивнула.
— Да, нужно.
Блаклинт густо покраснела и попросила:
— Можно снять твою маску?
Игнис нерешительно замерла, но затем кивнула.
Блаклинт, осторожно, будто бы боясь причинить боль, потянула на себя серебряную личину, затем, свободной рукой провела по изуродованной щеке Игнис.
— Когда я поняла, что и Тар и мама использовали меня, точно ненужную вещь, я, наверное, несколько дней рыдала и не выходила из своей комнаты…
Игнис удивленно взглянула на подругу — та еще не рассказывала о причинах, побудивших ее предать Ривеланд и совершить ту безумную попытку вызволить огнерожденную из тюремных застенков.
— Я не понимала, что происходит, почему они все делают это… Но осознала, что была счастлива лишь когда мы втроем с Клариссой тренировались на отшибе. Это было так здорово, — на пухлых губах северянки сама собой сложилась трогательная и милая улыбка. — Никогда и никому, кроме, разве что, Вилнара, я не была нужна, но вы… Вы вытащили меня из раковины, помогли поверить в себя, поверить в то, что я чего-то да стою… А Тар же заставил почувствовать себя желанной…
Она покраснела и потупилась.
— А после — растоптал меня, походя, не глядя…
Игнис молчала, ожидая, что же дальше скажет подруга.
Та горестно вздохнула, и вдруг без предупреждения и каких бы то ни было объяснений, поцеловала Игнис.
Огнерожденная чуть отстранилась, а затем, неожиданно для себя ответила на горячий и жаркий поцелуй Блаклинт. Несколько секунд они стояли, прижавшись друг к другу, слившись в единое целое. Все мысли покинули голову принцессы, и она отдалась водопаду чувств и желаний, обрушившихся на нее.
Когда волшебный поцелуй закончился, девушки так и стояли, лбы, и Блаклинт, глядя влюбленными глазами на свою подругу, прошептала: