И вот тут мы упираемся в перегородку, прошибить которую собственной головой нет никакой возможности. Полагаю, что даже иные сильные умы не смогут самостоятельно определить, какая догматика лучше – православная или католическая. Тут мы очевиднейшим образом лишены возможности сделать осознанный выбор. Взять хотя бы знаменитую католическую ересь – филиокве. Это утверждение о том, что Дух Святой исходит не только от Отца, как считают православные, но и от Сына. Католики считают, что это их добавление к "Символу веры" углубляет христианское представление о Святой Троице, православные полагают, что это существенное искажение истины. А на ваш взгляд? Пораскиньте мозгами. Не хотите? Вот и я не стал.
У католиков там еще много интересного. Они, например, считают, что Дева Мария безгрешна. Православные считают, что это ересь. Они считают, что кроме ада и рая существует чистилище. Православные считают, что это ересь. Всего в католицизме около полусотни таких утверждений, которые мы считаем ересями, а католики – безупречными истинами, которые православные не желают принять лишь из ослиного упрямства. Так чью же сторону принять? Неужели мы сможем самостоятельно разобраться в вопросах, о которые ломали мозги величайшие христианские мыслители?
Мне кажется, человек, который станет сравнивать и оценивать православную и католическую догматику, уже без пяти минут еретик. Если он такой самостоятельный, ему наверняка что-нибудь не понравится и у тех, и у этих. Таков путь лютеров и кальвинов, но не наш.
Итак, существуют ли объективные критерии, опираясь на которые, мы можем утверждать, что православная догматика безупречна, а католическая – ущербна? Да, существуют. Эти критерии лично я нашел в области истории христианской мысли.
Основные догматы были сформулированы на семи вселенских соборах (IV-VIII века). Все, что приняли эти соборы в борьбе с ересями было согласно утверждено как западной, так и восточной церквями. Догматика вселенских соборов – это наша западно-восточная сумма. Согласившись на это, мы были едины. Так вот православные до сих пор придерживаются догматики семи соборов, не прибавив к ней ни одной запятой, а католики ввели много новых изобретений.
Православные – не на восточной точке зрения, а как раз на западно-восточной, то есть на универсальной. Католики на чисто западной точке зрения. Православные после VII вселенского собора ни каких новых догматов не изобретали, католики наизобретали полсотни. Принципиально неправильно считать, что в XI веке наши церкви разошлись в разные стороны. Нет, православные продолжают движение по той самой прямой, по которой мы раньше двигались вместе с Западом, а Запад отклонился в сторону.
Это не оценочное суждение, это исторический и богословский факт, с которым в принципе не спорят и сами католики. Они при всем желании не могут назвать нас еретиками и ни когда не называют, потому что знают: у нас ни один догмат не искажен. Они называют нас схизматиками, то есть раскольниками, на том основании, что мы не желаем подчиняться римскому папе. Вот по сути единственный католический упрек в адрес православия. Мы заморочены вопросами веры, а они – вопросами власти. Теперь уже легче выбирать?
Оставаясь в православии, я не становлюсь еретиком даже с католической точки зрения. А вот, перейдя в католицизм, я стану еретиком не только с восточной, но и с западно-восточной точки зрения, какой она была на момент завершения вселенских соборов.
В Православной Церкви я вместе и со св. Патриком, и с бл. Августином, и с римским папой Львом Великим, потому что все они – православные. У меня не возникает необходимости противопоставлять себя великому православному Западу.
Сегодня многие наши соотечественники поддаются соблазну протестантизма, уходят в различные протестантские общины, чаще всего – к харизматам. Я этого соблазна никогда не испытывал. Действующий ныне в России американизированный протестантизм дышит такой вопиющей безвкусицей, что я чувствую от него просто рефлекторное отторжение. Их безвкусица во всем – в слащаво-графоманских текстах религиозных песнопений, в проповедях, рассчитанных на интеллектуальный уровень неандертальца, в религиозных шоу, не сделавших бы чести самому зачуханному любительскому театру.