Молиться – всегда хорошо, а в святом месте – особенно. И я молился об исполнении одного моего желания. Конечно, я не думал о том, что оно обязательно должно исполниться. Ни один человек не может гарантировать проявление Божье воли. И после этого я отнюдь не пребывал в напряженном ожидании исполнения просимого. Тем более, что желание было выражено обобщенно, не конкретно, да и касалось не меня самого. Потом мы с дочкой выяснили, что не договариваясь, молились об одном и том же.
И что вы думаете? Наше общее желание сбылось почти сразу же по возвращению из поездки. Господь словно улыбнулся над моим скептицизмом. Вот как это понимать? Думаешь, что «оно не работает», а оно работает. Конечно, я не начал верить в магию святого места. Но я стал осторожнее в суждениях. Бог принимает самую кособокую, даже «неправильную» веру при условии ее искренности. Может быть, так?
Зачем еще у нас ездят по святым местам? Иногда – к каким-нибудь совершенно особенным батюшкам или старцам. Однажды даже слышал выражение «сильный батюшка». Мне кажется, это ужасно. «Сильный» может быть маг, колдун, они могут обладать разным уровнем магических способностей. О характере этих способностей и об эффективности магических практик разговор был бы отдельный, сейчас лишь о том, как они сами понимают то, что делают. Так вот православные, считая иного батюшку «сильным» понимают его роль так же, как поклонники магии понимают роль колдуна. На самом деле все священники, и самые грешные, и близкие к святости, в равной степени сильны. Ведь таинства совершают не они, а Святой Дух через них, и сила таинств ни как не зависит от личных качеств священников.
А старцы? Ведь бывают же в самом деле прозорливые старцы, которым Бог в особых случаях частично открывает будущее и которые соответственно знают, как поступить. Например, делать операцию или не делать? И вот начинают православные нарезать круги по монастырям, прознав то об одном, то о другом дивном старце, и пытаясь порешать чаще всего бытовые проблемы. Опять же, ни чего не отрицаю. Ведь есть же старцы, и ведь принимают же они людей, и ведь действительно же они имеют реальную возможность в некоторых случаях помогать людям. Но вот мне это, мягко говоря, не близко. Тут как будто что-то не так. Не всегда не так, но иногда. Вот я, к примеру, кто такой, чтобы мне было положено «что-нибудь особенное»? Большинство православных довольствуются обычными приходскими священниками, и я уж как-нибудь вместе со всеми. Господь нас не оставит. Будем молиться и получим то, что нам надо. А если кто-то все ищет «особого» батюшку, так он наверное себя и свои проблемы считает «особыми». А у меня все как у всех – ни чего особенного. И будущего я знать не стремлюсь, все будет так, как угодно Богу. И если я уперся лбом в какую-то проблему, значит я должен сделать свой выбор, на то и дал мне Бог свободную волю. И ответственность вся целиком лежит на мне, и ни куда я не убегу от этой ответственности, да и пытаться не стану. Вся жизнь это непрерывный ежедневный выбор, на то нам эта жизнь Богом и дана. Зачем же перекладывать свой выбор на кого-то другого? Неужели на страшном суде мы собираемся кивать на старца: «Это ж не я так решил, это он мне велел». Легче, наверное, на кого-то ответственность переложить, но ведь все равно не удастся, за каждый свой поступок мы будем отвечать лично.
Конечно, бывают в жизни очень сложные ситуации, порождающие крайнюю растерянность, когда кажется «куда ни кинь – везде клин». И тут мы нуждаемся в мудром совете богопросвещенного человека. Для этого, наверное, и нужны старцы. Но за советом ли мы к ним идем? Мы ведь надеемся, что старец откроет нам Божью волю. Может быть, и откроет…
Пытыюсь заглянуть в свою душу и понимаю, что я не просто не испытываю в старцах нужды. Я их боюсь. Я боюсь того, что не смогу принять слова старца, как Божью волю. Или, может быть, не найду в себе сил исполнить то, что велит старец. И тогда буду иметь на себе двойной грех. Я боюсь этого удвоения греха. Еще вчера я мог сказать, что не знал, как лучше поступить, а завтра уже будет так, что знал, да не захотел. Нет, если бы быть уверенным в том, что старец озвучил Божью волю, то тут уж поперек не попрешь, но ведь обязательно появится соблазн считать, что это воля старца, а не Бога. Конечно, каждому будет по вере. Если я действительно готов принять слова старца, как Божью волю, какими бы странными и неудобными не показались мне эти слова, тогда все будет хорошо, Бог не оставит. А если я не уверен в твердости своей веры? Хуже бы не вышло. Я могу, конечно, придти к старцу просто за советом, но ведь он-то может начать «вещать». А меня «вещуны» напрягают. В душе может появиться противление, а в итоге я греха не оберусь.