Такая перемена невозможна. Я вздрогнул. Мне показалось, что земля подо мной зашевелилась. Она потянула меня за руку к двери.
— Пойдем возьмем твои вещи.
Абрайра вывела меня в ночь. Поднимался резкий ветер, предвестник бури. За зданием стоял грузовик, на нем пластиковые контейнеры с вещами. На двух ящиках было мое имя. В одном боевой защитный костюм; в другом хрустальный нож, маленькое складное лазерное ружье Тамары, моя медицинская сумка и небольшая коробка с сигарами. Из барака дальше по дороге слышался непрерывный крик: «До-мой! До-мой!»
Я ничего не понимал. Невозможно измениться так, как изменилась Абрайра.
— Надевай костюм, — сказала она, — и не снимай, пока война не закончится. Он слегка отличается от старой модели, тяжелее, не так хорошо уравновешен. Тебе нужно привыкнуть к нему.
Я снял кимоно и обувь и принялся одеваться. Абрайра помогала соединять части, словно одевала инвалида или любовника. Она близко пригнулась ко мне, поправляя грудную пластину, и я вдохнул запах ее волос, ее пота. Теплый и мускусный.
У меня началась эрекция, и я был рад, что этого не заметно под снаряжением. Молодое тело реагировало на женщину так, как я уже и забыл.
Абрайра открыла карман у меня на бедре и достала несколько небольших тюбиков.
— Ты должен научиться сам чинить свою защиту. Нужно заполнять краской трещины доверху. А если будет дыра, залей веществом вот из этой зеленой канистры. Оно называется «вспышка». Я тебе покажу, почему…
Она растянула телескопический ствол моего маленького лазера и выстрелила мне в ногу. Ярко-зеленое пламя вспыхнуло в месте попадания.
— Обратную сторону покрывай из этой синей канистры. — Она еще раз выстрелила мне в ногу сзади, послышался резкий свист. Абрайра говорила уверенно, как самурай. — Это называется «крик». Если увидишь такую вспышку или услышишь такой свист, это означает, что в тебя попал снайпер. Немедленно принимай меры. Ясно?
— Да, ясно.
— Хорошо. Позже мы тебя научим тому, что необходимо, чтобы оставаться живым. — Она говорила озабоченно. Сложила лазерное ружье и спрятала его в карман моего костюма. Справа на ноге в костюме оказался проем, а в нем тонкий, но острый нож-мачете. Абрайра достала его и хотела положить на это место мой хрустальный нож, но решила, что он не войдет. Проверила несколько карманов на поясе и поняла, что ни один не подходит. Я взял нож и прикрепил на браслет у нее на запястье. Она улыбнулась, довольная подарком.
Я сказал:
— Я видел, как люди сражались в симуляторе — трое против многих. Ты можешь научить меня тому, что они знают? Этим состояниям сознания? Мунэн. Мгновенность. Чему еще вы научились?
Она опустила голову.
— Ты видел наших самураев-химер. Они воевали с людьми. Я не могу научить тебя тому, что они знают. Ты слишком… человек. Понимаешь?
— Ты хочешь сказать, что у меня нет генетического потенциала. Но самураи, которые вас учили, тоже его не имеют. Однако смогли это передать вам. Никто из вас не мог сражаться так хорошо два года назад. Я могу узнать то же, что знают самураи!
— Может быть, со временем. Но у нас нет доступа к мониторам с биологической обратной связью, которые нужны при обучении Полному Контролю. Мы принимали наркотик, который помогает достичь Мгновенности, какое-то вещество с Эридана. Я тебе его достану. Через несколько недель ты сможешь вызывать это состояние без помощи наркотика, когда тебе угрожает опасность. Но у тебя не будет времени для тренировки.
Я печально улыбнулся. А Гарсиа затратил столько времени, пытаясь убедить Завалу в превосходстве генетики и подготовки самураев. Теперь все ясно: у них более мощные медикаменты. Интересно, вернул ли Завала деньги.
По-прежнему слышалось скандирование: «Домой! До-мой!»
Я посмотрел Абрайре в глаза.
— Каковы мои шансы? Без тренировки? Что говорит компьютер?
— Не очень хороши.
— Насколько?
Абрайра пожала плечами, ей не хотелось отвечать.
— Один на сто. Но процент улучшится, если будешь держаться с нами. Не расстраивайся. Разве не ты однажды сказал: «Будущее кажется мрачным тем, кто отказывается видеть цветные сны»?
— Не я это сказал. — Кивком указал на старый амбар, где мои компадрес разогревались для нового мятежа. — Мне кажется, я должен быть с ними. Не думаю, что стану вместе с вами воевать против ябандзинов. Прости.
— Если корпорация «Мотоки» будет настаивать, ты ничего не сможешь изменить, — сказал из-за моей спины Перфекто. Я обернулся. Не слышал, как он подошел. Он стоял в двадцати метрах от меня, у здания. Вместе с ним Мигель. Они подошли, обняли меня, похлопали по спине, улыбаясь. — Как приятно, амиго! Давно мы не виделись.