Ябандзины с грохотом двигались по долине в трехстах метрах за нами. Выстрелили из лазера, серебристое свечение озарило небо впереди. Абрайра вела машину меж деревьями, пока мы не достигли реки. Двинулись на север над медлительной водой.
Ябандзины приближались, а река не становилась уже, чтобы мы могли бросить бомбу. Если сделаем это здесь, противник просто обойдет опасное место. Я следил за самураями, выбирая цель. В одной из машин только один стрелок, он сидит у пушки, броня у него на плече расколота. В другой машине два стрелка.
Абрайра крикнула:
— Открывайте настильный огонь по реке! — И я вспомнил нашу гонку по снежной долине в симуляторе. Схватив лазерное ружье, я выстрелил в воду. Мавро и Завала начали стрелять из плазменных пушек, и вода за нами закипела. Поднялся пар, но его оказалось недостаточно, чтобы создать эффективную завесу. В снегу и ночью эта хитрость подействовала, но сейчас солнце над головой пробивало тонкий пар.
Ябандзины были уже почти в пределах досягаемости. Трое артиллеристов выстрелили в воздух под углом в шестьдесят градусов, надеясь, что плазма польется на нас. Мы мчались по извивающейся реке, плазма падала в воду за нами.
— Я хочу бросить бомбу, — сказал Перфекто. — Это не даст нам ничего хорошего, но я ее брошу!
Мавро тоже выстрелил под углом шестьдесят градусов.
— Всем продолжать вести настильный огонь! Подожди, пока мы не свернем за поворот! — крикнула Абрайра.
Я посмотрел перед собой: впереди поворот и узкая скалистая отмель. Абрайра вписалась в поворот, как автогонщик, обогнула линию деревьев, пронеслась через заросли тростников, и ябандзины последовали за нами.
— Давай! — крикнула Абрайра.
Перфекто бросил бомбу в заросли, потом он и Мавро начали стрелять туда, где должны были показаться ябандзины. Я поднял самострел. Бомба Перфекто взорвалась, «мексиканский волос» разлетелся над поверхностью и начал подниматься в воздух. Я открыл огонь по водителю первой машины, хотя на таком расстоянии не смогу пробить его броню: я надеялся отвлечь его.
Две первые машины выскочили из-за поворота и влетели в облако «мексиканского волоса», тут же носы их опустились к земле, раскололись, машины вспыхнули. Две следующие, выходя из-за поворота, успели выключить двигатели и повисли в воздухе. Затем над водой повисла и последняя машина.
Мавро рассмеялся, выстрелил в небо под углом и крикнул:
— Теперь они не будут так торопиться за нами!
И действительно: ябандзины уменьшили скорость и следующие десять минут шли за нами на расстоянии. Мы двигались на север, пока река не свернула резко в горы. И стала всего лишь тропой для речных драконов: берега высокие, дно углублено, через каждые несколько сотен метров омут. На берегах большие гибкие деревья с крошечными голубыми листиками, которые нервно дрожали на ветру. Деревья росли так густо, что машины пройти среди них не могли, и ябандзины вынуждены были двигаться за нами по реке цепочкой.
Деревья на берегах сменились выветренными скалами, снова показались головы великанов, черные ямы глаз, гранитные лбы, скальные подбородки, и среди них мечется множество потревоженных опаловых воздушных змеев.
Каньон неожиданно кончился, впереди обрыв на сотню метров и водопад. Наша машина спуститься так круто не может, дороги дальше нет.
Абрайра остановила машину, и мы оглянулись. За нами двигались ябандзины в своем пыльно-красном снаряжении. Я нажал кнопку на подбородке шлема, вызывая телескопический прицел, я в ответ загудела оптика шлема. На трех оставшихся машинах десять солдат. У одного шлем в крови. У другого рана на груди, и он прижимает к ней защитные пластины, очевидно, чтобы сдержать кровотечение. Машины движутся по реке цепочкой. До них триста метров.
Камни на берегах блестят от брызг. Перфекто соскочил со своего места и подобрал меч, который Мавро взял у хозяина Кейго. Вытащил лезвие из черных лакированных ножен и взмахнул им над головой. Крикнул:
— Идите! Будем сражаться, как люди чести! Победитель продолжит свое задание. Проигравшей вернется домой! — Он расстегнул шлем и бросил его под ноги.
— Что ты делаешь? — прошептала Абрайра.
— Попробую уговорить их сражаться один на один, — ответил Перфекто. — Помнишь? «Прекрасный стиль войны»? Это их обычай.