Разумеется, это нелепо. Я учился сорок лет назад, и к тому же в мирных условиях. Во время тренировок на нас было легкое защитное снаряжение, пользовались мы безвредными лазерами, на которые навешивали груз, чтобы они походили на тяжелое боевое оружие. Все напоминало игру, в которой проигравшие притворяются мертвыми. Да и вообще все, что может пригодиться в настоящем сражении, я позабыл. Так что моя подготовка ничуть не соответствует вакансии; тем не менее они как будто знают, что я не могу отказаться.
Компьютер оценивал мою подготовку баллами, и на экране появились данные. Компьютер указал, что я нахожусь на пределе допустимого возраста, но из-за медицинской подготовки и хорошего состояния здоровья я получил много дополнительных очков. Минимальное количество баллов для поступления — 80. Я набрал 82.
Меня все еще трясло после убийства Эйриша. Голова болела. Я понимал, что не могу быть наемником, не могу снова убивать, знал, что кто-нибудь поджидает меня на борту, поэтому решил уходить.
— Какая удача! — сказал человек за моей спиной.
Я обернулся к нему. Высокий, широкоплечий, с удивительно густыми черными волосами, почти как у животного. Широкий нос и скулы индейца. Босой, брюки сшиты из выцветших голубых мешков для муки. Кроваво-красный шерстяной свитер с изображением бегущих лам. На спине военный рюкзак. В целом похож на деревенщину откуда-нибудь из Перу. На рынке в Панаме на такого и внимания не обратишь, но тут, на космической станции Сол, он выглядел совершенно неуместно.
Показав на экран, он произнес с небольшим кастильским акцентом:
— Простите, что испугал вас, сеньор, но еще вчера требовалось сто двадцать баллов. Ну разве вам не повезло? Такой пожилой кабальеро, как вы, вчера бы не прошел. У них, должно быть, множество вакансий. И отчаянно нужно их заполнить.
Да, отчаянно, подумал я. И у меня положение отчаянное. Купив омоложение и запросив информацию через компьютер, я сам сообщил людям Джафари о своем местонахождении. Мне нужно побыстрее убираться со станции. То, что они сами ищут меня здесь, даже хорошо. Это значит, что они решили справиться со мной, не обращаясь к полиции. И у меня остается шанс улететь.
Поскольку выбора не оставалось, я набрал команду: «Предложение принято».
— Поторопитесь, — сказал индеец. — Вам нужно пройти медицинское обследование, получить вакцины и подписать контракт.
Я пошел по коридору, ведущему к доку, широкоплечий индеец брел рядом со мной, продолжая говорить. Я подумал: «Этого человека мог послать Джафари». И стал незаметно следить за ним. На подбородке у него я заметил небольшой синяк и еще — порез над глазом. Взгляд умный, это казалось неуместным при такой явно бедной одежде. На шее трехмерная татуировка — странное существо с головами льва и козла, тело львиное, крылья дракона. Я разглядывал татуировку, в то время как он неожиданно посмотрел на меня. Я отвел взгляд, чтобы не показаться нетактичным.
— Простите, сеньор, но вы везучий человек. Я это чувствую, — заговорил он, облизнув губы. Он явно нервничал. — Меня зовут Перфекто, и такие вещи — в смысле, удачу, — я чувствую. — Он оценивающе оглядел меня, будто собирался попросить денег. — Вы мне не верите, но на пси-тестах я набираю очень много баллов. Я чувствую везение. И чувствую его у вас. Каждый рождается с определенным количеством везения, как ведро, полное воды. Некоторые растрачивают его, выливают на землю. Другие живут своим умом и умениями, и никогда не надеются на везение. Так ведь и вы жили, верно? Но сегодня вам удалось схватить птицу счастья за хвост. Разве я не прав? Вспомните, как прошел ваш день, и спросите себя: «Разве мне сегодня не повезло?»
Я взглянул на него и рассмеялся. Полубезумным смехом, похожим на плач.
— Ну, может быть, и не очень повезло, — продолжал он, — так как нам обоим предстоит умереть на Пекаре. — Он улыбнулся, словно пошутил. Потом стих, и его босые ноги зашлепали по черному полу.
Залы отлета представляли собой длинные темные туннели, и наши шаги гулко отдавались в них. Я посматривал по сторонам в поисках человека в серых брюках и молчал. На стенах между входами в доки помещались мозаичные картины. На первой было изображено изгнание мавров христианами из Европы: убитого, с израненной во время пыток спиной, побывавшего в руках «добрых падре», две женщины поднимали на корабль. Застывшими руками мертвец прижимал к груди Коран, а его дети шли сзади и с испугом смотрели на белую часовню с крестом. Во дворе часовни толпились, как вороны, священники в черном. На второй мозаике североамериканские индейцы, закутанные в шкуры, брели по снегу, пытаясь уйти от американской кавалерии в Канаду. Израненные ноги женщин и детей оставляли кровавые следы на снегу. На третьей — семейство евреев покидает Иерусалим на автомобиле. Дорога забита машинами, они застряли в огромной пробке. Лица беженцев застыли от ужаса, все освещено ярчайшей вспышкой какого-то сюрреалистического света, а над Куполом-на-Скале распускается грибообразное облако ядерного взрыва.