Это связано с тем, что ложь всегда нуждается в словах, в которые можно одеться как в красивое платье, а истина может оставаться нагой."Nuda veritas", — как сказал однажды Гораций. И эта ее нагота лучше всего открывается именно в молчании, в те минуты, когда мы остаемся один на один с Богом.
Transcendere
Cоломон Константинович Апт рассказал однажды, что"Доктора Живаго"он прочитал сначала по–немецки. В этом нет ничего удивительного, поскольку книги на иностранных языках во времена советской власти было гораздо легче провезсти через границу, чем русские. Однако это сказанное Аптом напомнило мне не о политической ситуации, не о цензуре и не о таможне в Бресте, а совсем о другом."Это звучит очень глупо, — сказал он тогда, — но немецкий перевод произвел на меня большее впечатление, чем оригинал". И я сразу вспомнил, как лет двадцать тому назад один немецкий филолог рассказал мне, что в Томаса Манна он, немец, филолог и интеллектуал, вчитался лишь благодаря переводам Апта. Прежде, читая Манна по–немецки, он спотыкался о какие‑то особенности его языка и все никак не мог понять, за что так любят этого писателя другие. Апт помог ему своим переводом увидеть в Манне какую‑то новую грань, и теперь он читает его по–немецки и даже написал книгу о его"Иосифе".
Переводчик чем‑то похож на скрипача или на пианиста. Нейгауз, Альфред Корто, Рихтер или Галина Черны–Стефаньска исполняли одни и те же этюды Шопена, но каждый (нет, не вносил сюда что‑то свое!) открывал в них нечто новое и другими незамеченное. Именно как открытие воспринимались многие их концерты — вот почему так печально, когда молодой пианист просто копирует игру кого‑то из своих знаменитых предшественников. Так и переводчик. Всякий раз он прочитывает книгу заново, причем делает это именно для своих читателей, в каком‑то мысленном диалоге с ними.
Перевод иностранного автора оказывается иногда много современнее, чем новая книга отечественного писателя. У нас в XIX веке русская поэзия началась с Уланда, Гете, Шиллера и Ленау, которых перевел Жуковский. Какой литературе, русской или немецкой, принадлежат"Ивиковы журавли"или"Лесной царь"? А стихи И. Козлова,"Вечерний звон", взятый у Томаса Мура, или"Не бил барабан…"из Чарльза Вольфа — это какая поэзия, русская или английская? В наши дни полностью вошли в русскую культуру и оказали на нее и на саму жизнь в России огромное влияние среди прочих Томас Манн и Герман Гессе.
Роман Гессе"Игра в бисер"появился в 1969 году (этот, первый его перевод был сделан Вс. Розановым и Д. Каравкиной при участии С. С. Аверинцева) вскоре после вторжения советских войск в Чехословакию, когда атмосфера в обществе начала резко меняться к худшему."Оттепель"закончилась. Возобновились, а вернее, усилились (ибо совсем они не прекращались никогда) поиски врагов и идеологические атаки на культуру и на свободу в целом. Людей заставили застегнуться на все пуговицы и вновь начали отучать думать.
Университетские профессора заговорили тогда на лекциях о том, что Хрущев поторопился с разоблачением культа личности и проявил политическую беспечность, обвинив Сталина в убийстве Кирова. Солженицына еще не выставили за границу, но уже перестали печатать и объявили публикацию"Одного дня…"ошибкой, врага разглядели даже в Твардовском, несмотря на"Теркина", которого продолжали изучать в школе как современную классику.
Что помогало человеку в этой ситуации не сломаться? Та самая Касталия, о которой рассказывает Гессе, внутренняя эмиграция или бегство в страну вне времени и пространства, где звучит музыка старинных мастеров — Шютца, Скарлатти, Телемана, Куперена и другие.
Правда, Андрей Волконский со своим клавесином начал выступать с концертами раньше — впервые я его слышал году в 1965–м (это были"Английские сюиты"Баха), но феноменальным интерес к музыке XVII века стал только после появления книги Гессе в русском переводе. Огромную популярность приобрела в эти же годы серия"Литературные памятники", в которой издавались разнообразные раритеты, не только античные и средневековые, но и новые авторы, из которых выбирались, однако, писатели, преимущественно никогда не переводившиеся на русский язык и, более того, мало известные и в своей собственной стране.
Прежде книги этой серии почти никто не покупал — я хорошо помню, как в букинистическом магазине на Покровке у Земляного вала ими был просто забит до самого потолка целый шкаф. Теперь все изменилось: за какие‑то два–три месяца они были раскуплены все без исключения. Ваганты, мадам де Сталь, Пиндар, Альфред де Виньи, готический роман, комедии Менандра, Тацит, византийский любовный роман в стихах,"Рукопись, найденная в Сарагосе"Потоцкого, письма Плиния Младшего и Томаса Манна — вот далеко не полный список самых читаемых и вожделенных книг той эпохи из библиотеки отечественных собратьев Иозефа Кнехта, главного героя"Игры в бисер".