Биологический страх смерти преодолевается в любви к ближнему. Любить — это значит желать, чтобы тот, кого ты–любишь, никогда не умер. Так говорил Габриэль Марсель. Если любовь, действительно, будет сильна как смерть, это желание осуществится.
В деревне, где живет дон Мануэль, рассказывали легенду о городе, который погрузился на дно озера. «В глубинах души нашего дона Мануэля тоже сокрыт и спрятан город, и оттуда порой тоже слышится благовест… и город этот — кладбище, где покоятся души наших предков», — говорит одна из героинь Унамуно.
Страх перед смертью действительно преодолим, но в том случае, если преодолен taedium vitae, то «отвращение к жизни», которое начисто лишает человека сил и делает его безжизненной марионеткой. Безмерная печаль, tristitia animae, в том числе и боль об усопших, наоборот, плодотворна, ибо именно из нее вырастает молитва, то единственное, что выводит нас из тупиков и ставит лицом к лицу с Богом.
107
Сестра Эмманюэль, известная всему миру своим аскетизмом и мужеством, монахиня, разделившая жизнь с бездомными в окрестностях Каира, говорит, что страх перед смертью преодолевается только тем, кто по–настоящему любит жизнь, умеет быть живым.
«Живой — это тот, кто любит цветы, солнечный свет, — говорит сестра Эмманюэль, — умирая, святой Франциск, бедняк из Ассизи, попросил Клару дать ему миндальный марципан. И Клара, которая знала, что он просто обожает миндальный марципан, уже приготовила один для него. Видишь, что такое жизнь. А я, что попросила бы я? Ванильное мороженое».
Человечество к концу XX века преодолело один из самых страшных кризисов в своей истории — кризис ужаса перед смертью. Преодолело, ибо нашлись люди, которые осознали, что Христос не приказывает возненавидеть цветы, и вообще все то, что мы называем словом «жизнь», как нередко считалось в прошлом, а призывает нас просто не бояться. B тoм чиcле и cмepти.
Душа — труженица
Неподалеку от Дома Инвалидов в Париже находится мастерская Огюста Родена. Превращенная в музей, она поражает тем, что каждую скульптуру здесь можно увидеть в десятках, если не в сотнях вариантов. Посетитель может проследить, как скульптор работал над своими произведениями: начинал с карандашного наброска на листе бумаги, затем, возвращался к нему, в гипсе, по много раз переделывая, отказываясь от каких‑то элементов первоначального замысла, и, наконец, воплощал свое творение в бронзе или в мраморе.
Роден над своими скульптурами именно работал. Travailler, toujours travailler, rien que travailler, — говорил он Рильке, который напишет потом в своей книге о великом скульпторе, что, рассматривая гриб, сорванный в лесу, тот восклицал: «Вот работа — так работа!… И для этого требуется одна только ночь!»
Фото: Огюст Роден
Бог для Родена — это, прежде всего, Творец, который трудится над созиданием мира как плотник или кузнец, вкалывающий до седьмого пота.
Creation, «сотворение». — одно из любимых слов Родена. Показывая Рильке (это было во время их первой встречи) одно из лучших своих произведений, где, в сущности, им просто прочитана вслух книга Бытия, но только средствами (109) ваяния — огромную руку (только руку!), в которой Бог держит слитую воедино пару, мужчину и женщину, он говорит: «Вот она, рука, которая держит кусок горшечной глины…»
Затем, пишет Рильке, он «сделал своей рукой столь мощно держащий и формирующий жест, что казалось, видишь, как из него вырастают вещи». И тут Роден произнес свое creation — не «творение», то есть готовый уже результат, а именно"сотворение"как процесс, как работа, которая продолжается и требует всё новых сил.
Роден чувствовал Бога именно по–библейски и вовсе не был носителем какого‑то чуждого христианству духа. Есть в Евангелии от Иоанна одна фраза, которую невозможно понять, если не знаешь греческого языка. «Отец Мой доныне делает, и Я делаю» (5:17). Слово"делает"(ergazetai) по–гречески несёт огромную смысловую нагрузку и на русском языке означает на самом деле «работает над» или «трудится».
Бог в этом тексте предстает в качестве не Царя, который «ста в сонме богов», но Труженика, работающего и не имеющего возможности остановиться, ибо мир держится именно Его трудом. В античном миропонимании природа выплескивает из себя или рождает новое — об этом очень ярко и шокирующе просто пишет Рильке в стихотворении «Рождение Венеры». В библейском видении мира картина жизни рисуется принципиально иной — Бог созидает новое, именно работая.