— Они приглашают нас разделить трапезу, — объявил Браннок. — Я сказал, что мы направляемся в земли Дротта по делам мира. Предводителя зовут Микал. Он сказал, что мы можем ехать, и он благословляет наш путь.
Кедрин позволил себе вздох облегчения. Кажется, все обошлось. Ведя коня под уздцы, он последовал за Бранноком через ручей.
По приказу Микала, лошадей отвели за круг шатров и привязали в тени деревьев. Пощипывая траву, кони неприязненно косились на собак и изредка фыркали. Тем временем предводитель жестом пригласил путников садиться. Браннок опустился на утоптанную землю, Кедрин устроился по одну руку от него, Тепшен — по другую. Варвары расселись вокруг на корточках, дети столпились за их спинами, завороженно глазея на гостей. Со всех сторон раздавались гортанные возгласы, Браннок отвечал столь же невообразимыми созвучиями. Время от времени полукровка прерывал диалог и пересказывал своим спутникам смысл разговора.
— Микал обещает дать нам свой знак, чтобы нас не донимали расспросами, — сообщил Браннок. — Он говорит, что Дротт еще только собирается. Эти люди направляются на Сбор Кэрока и приглашают туда хеф-Аладора. Микал помнит тебя еще с битвы при Высокой Крепости.
При мысли о задержке Кедрин побледнел. Но полукровка заверил его: он объяснил предводителю Кэрока, что их дело спешное, и хеф-Аладор посетит их на обратном пути. Браннок широко улыбнулся рыжебородому воину, тот просиял и ответил новым потоком рокота и пощелкиваний.
— Он говорит, что для них честь разделить с хеф-Аладором пищу и стоянку, — перевел Браннок. — Ты волен гостить у них сколько пожелаешь.
— Поблагодари его, — откликнулся Кедрин, — и придумай какую-нибудь отговорку.
Браннок снова улыбнулся и обратился к вождю с длинным монологом. Тот красноречиво пожал плечами и горячо кивнул.
Какую отговорку придумал Браннок, Кедрин так и не узнал. Одна из женщин жестом подозвала их, и друзья присели к костру, где раздавали деревянные миски с едой. Душистое варево из оленины и овощей оказалось на редкость вкусным. Когда с едой было покончено, Микал принес из своего шатра кожаный бурдюк и раздал всем глиняные чаши.
— Мы должны выпить с ними, — пояснил Браннок с весьма довольным видом. — Отказаться после того, как мы разделили с ними пищу — это оскорбление.
Кедрин кивнул. Конечно, он предпочел бы отправиться в путь, но спорить с вождем было неразумно. Тем временем Микал откупорил бурдюк и наполнил чашки темно-красной жидкостью. Она была сладкой, не крепче разбавленного вина. По словам Браннока, ее пили только по особым случаям. Вскоре выяснилось, что одной чашкой дело не ограничится. Гостеприимный Микал снова и снова наливал гостям. Между тем вечерело. Кедрин едва сдерживал нетерпение.
Наконец Браннок объявил, что они могут уйти, не рискуя никого оскорбить. Кедрин поднялся на ноги — и понял, что питье оказалось отнюдь не безобидным. Круг шатров качнулся и начал медленно вращаться. Моргая, как сова, Кедрин попытался отвесить поклон и тут же пожалел об этом. Карусель шатров начала покачиваться во все стороны. Вождь от души рассмеялся, хлопнул Кедрина по плечу, и молодой король чуть не полетел носом в траву.
— Идем, — шепнул Браннок. — А то он поймет, что ты перебрал, и уговорит остаться.
Кедрин кивнул. Теперь следовало поблагодарить за гостеприимство, но язык отяжелел и не слушался.
— Поблагодари его, — пролепетал он, обращаясь к полукровке.
Браннок был явно привычен к этому напитку. Он, как ни в чем не бывало, издал череду непроизносимых звуков, поклонился и направился к коням. Кедрин последовал за ним. Каждый шаг требовал безумной сосредоточенности. Земля раскачивалась под ногами, как палуба в бурю. Добравшись, наконец, до своего скакуна, он обнаружил, что Тепшену не легче. Отчаявшись попасть ногой в стремя, юноша воззвал к Бранноку и с помощью бывшего разбойника в конце концов взгромоздился на коня. Кьо все еще стоял рядом со своим конем, тупо уставясь на стремя. Лицо уроженца востока было, как всегда, непроницаемым, ничто не говорило об опьянении, но он даже не пытался сдвинуться с места. В одной руке кьо сжимал уздечку, другую держал на рукояти меча.
— Садись, — окликнул его Браннок, уже забравшийся в седло.
— Не могу.
Тепшен поднял голову, и Кедрин увидел, что глаза кьо блуждают, а зрачки стали такими крошечными, что почти исчезли на фоне гагатовых радужек. Кедрина начал разбирать смех, и он изо всех сил стиснул зубы.
Браннок покачал головой и собрался было спешиться, но тут подоспел Микал. Вождь забросил худощавого Тепшена в седло, лошадь заплясала, и кьо отчаянно вцепился в луку. Смеясь, Микал помог ему всунуть ногу в стремя, кто-то из воинов вставил другую. Тепшен с явным усилием выпрямил спину и обвел лесное племя торжественным взглядом.
— Благодарю вас, — изрек он, тщательно выговаривая слова. — Вы настоящие друзья.
Браннок перевел, добавил что-то от себя, вызвав у варваров взрыв хохота, и взял за повод вьючных лошадей.
— Теперь за мной, — приказал он и, обогнув группу деревьев, направил коня на тропу, выходившую из котловины.
При каждом шаге своего скакуна Кедрин ощущал рвотные позывы. Мрачно и решительно глядя в спину Бранноку, юноша поклялся себе впредь узнавать о свойствах напитка, прежде чем попробовать хотя бы каплю. Сзади послышалось пространное ругательство: Тепшена хлестнула по лицу ветка. Обернувшись в седле, Кедрин увидел, как кьо с трудом пытается сохранить равновесие. Выдержка юноши иссякла, и он расхохотался. Неколебимое самообладание Тепшена исчезло. Кьо качался в седле и бранился на чем свет стоит. Увлеченный этим зрелищем, Кедрин не расслышал предупреждения Браннока, и ветка с силой хлестнула молодого короля пониже ключиц. Еще не успев понять, что происходит, он вылетел из седла и растянулся на земле во весь рост.
Со стоном выругавшись, Кедрин нетвердо встал на ноги. Он не был уверен, что сможет снова взобраться в седло, но решил попытаться.
— Знаешь, о чем я подумал? — раздался сверху голос полукровки. — Давайте-ка спустимся к реке.
— Зачем? — хмуро спросил Кедрин, пытаясь понять, чем вызвано это предложение. — Вода у нас еще есть.
— Веди коня в поводу, — настойчиво произнес Браннок. — Тепшен, удержишься в седле?
— Конечно, — отозвался кьо, раскачиваясь, как тополь на ветру.
— Тогда за мной.
Без дальнейших объяснений Браннок свернул на оленью тропу и направился к реке. Когда всадники и лошади остановились на берегу, он спешился и стреножил коней. Тепшен все еще возвышался в седле.
— Слезай, — скомандовал полукровка.
Кьо сполз в объятия Браннока.
— А теперь раздевайтесь.
— Зачем? — спросил Кедрин.
— Затем, — терпеливо ответил Браннок. — Холодная водичка освежит вам головы.
Кедрин и Тепшен многозначительно кивнули и принялись стаскивать одежду.
— А теперь в воду.
Поскольку приятели замешкались, Браннок от души пихнул обоих, и они кубарем слетели в реку. Вода действительно оказалась ледяной. Они вынырнули совершенно трезвыми. Кедрин выплюнул воду, отдышался и, колотя руками и ногами, поплыл против течения. Ближе к берегу он увидел Тепшена: тот расслабился и лежал на воде, окруженный искрящимися бликами. Его косичка покачивалась на мелких волнах, а выражение лица говорило о том, что жизнь прекрасна. Подплыв к берегу, Кедрин несколько раз макнул голову в воду, чтобы похмелье рассеялось окончательно. Браннок развалился на траве и довольно ухмылялся.
— Мне следовало вас предупредить, — произнес он, когда его спутники вылезли из воды и, дрожа, принялись вытираться. — Кэрок славится своими напитками.
Вино, которое Эйрик подал к рыбе, было превосходно — светлое, почти бесцветное, очень легкое и нежное, как аромат весенних цветов, украшавших трапезную. Уинетт признала, что никогда не пробовала лучшего. Но ее ум был по-прежнему охвачен смятением. Пытаясь скрыть тревогу, она следила, как пламя свечей играет в хрустальных гранях кубка, и время от времени делала глоток. Однако озарение, которое помогло бы понять ситуацию, так и не пришло. Она поставила кубок на стол и только тут поняла, что Эйрик обращается к ней.