— Отойди!
Кедрин повиновался. Из отверстия, разворачиваясь на лету, упала веревка. Юноша придержал конец, и Тепшен проворно, как белка, спустился в гробницу. Вслед ему в отверстие полетели факелы. Браннок спустил на веревке три сумы с едой и фляги, а затем сам соскользнул вниз. Кьо вручил Кедрину его меч. Привычный вес приятно отяготил перевязь. Тем временем Браннок зажег факелы и укрепил их на стенах, отыскав подходящие трещины и углубления. Теперь гробница была хорошо освещена.
— Ну, вот мы и на месте, — провозгласил полукровка, хотя голос его звучал не слишком уверенно. — Что дальше?
— В прошлый раз Друл встал из саркофага, — откликнулся Кедрин. — Но тогда его тень призвали шаманы Дрота…
Он сделал шаг к возвышению. Его друзья с факелами в руках встали рядом. Пламя ярко освещало бренные останки первого хеф-улана. Он лежал в гробу, застыв в вековой неподвижности, облаченный в ту самую броню, в которой штурмовал стены Высокой Крепости. Этот штурм стоил ему жизни. Два распростертых крыла спускались по бокам шлема. Они обрамляли желтый череп, сходясь перед нижней челюстью и касаясь плеч. И шлем, и металлические пластины, покрывающие кожаный панцирь, почернели от времени. Наручи и боевые перчатки на руках, обшитые железными кольцами, сохранились, но кожа высохла и потрескалась. Поверх сапог были застегнуты наголенники, усиленные металлом. Там, где основа сгнила, проглядывали кости, усеянные сухими панцирями могильных жуков. Руки покоились на груди, прикрывая рукоять тяжелого меча. Навершие имело вид когтистой лапы, сжимающей череп. Между пальцев мертвеца угадывалась проволочная обмотка рукояти. Две широкие полосы металла, образующие гарду, выгибались в сторону клинка, но на их концах хищно когтились крюки-захваты, направленные к навершию. Сам клинок, почти в пядь шириной у основания, сужался к концу, точно копье, и почти по всей его длине тянулась дола. Воистину, то был меч из древних сказаний, каких не видели многие века.
— Меч Друла, — с благоговением прошептал Браннок. — Видишь, как сияет? И время ему нипочем.
— Он-то мне и нужен, если Герат не ошиблась, — проговорил Кедрин, не сводя с меча глаз.
— Выглядит внушительно, — заметил Тепшен. — Ты с ним справишься?
— Не страшно, — Кедрин переложил факел в левую руку. — Если все пойдет, как надо, он сразит Ашара.
В прошлый раз с ним в гробницу вошли шаманы Дротта. Когда мертвец поднялся, они вмешались и поддержали своего гостя. Но теперь можно было ожидать чего угодно. Кедрин молча вознес молитву Госпоже и осторожно потянулся к мечу. И тут раздался скрип. Одетый в доспехи остов зашевелился, и рука мертвеца вцепилась Кедрину в запястье. От неожиданности юноша беззвучно открыл рот. Факел упал и покатился по полу, но он даже не заметил этого. Тепшен и Браннок отскочили, выхватив клинки. Хватка у мертвого воина была невероятно крепкой. Казалось, мускулы и сухожилия незримо облегают сухие кости, желтеющие сквозь полусгнившую перчатку. Кедрин услышал крик и понял, что это кричит Тепшен:
— Разойдитесь! Мне нужен простор!
Смех, похожий на шум зимнего ветра в нагих деревьях, отразился от стен гробницы. В ноздри ударил удушливый запах тлена.
— Глупец! — раздался голос, в котором не осталось ничего человеческого. — Ты надеешься, что повредишь мертвецу?
Хватка ослабла. Кедрин попятился, словно его оттолкнули, и наткнулся на Тепшена. В тот же миг незримая сила отшвырнула обоих в дальний конец склепа. Остов вновь зашевелился. Древняя броня заскрипела, мертвец поднялся и ступил на пол. Высохшие жуки посыпались из панциря на каменные плиты. Под сводами пронесся звук, похожий на скрежещущий вздох. Мертвец принял боевую стойку, голова медленно повернулась, пустые глазницы обратились сперва на одного из непрошеных гостей, затем на другого. Наконец, невидящий взгляд остановился на Кедрине.
— Однажды ты уже тревожил меня. Зачем ты пришел снова?
— Мне нужен твой клинок, — Кедрин высвободил ногу из-под бока Тепшена и поднялся, оставив кьо сидеть на полу. Теперь юноша стоял прямо перед ним, чтобы его друг не попытался атаковать мертвеца. Из этого бы вряд ли вышло что-то хорошее.
Раздался раскат хохота, и снова потянуло трупным смрадом.
— Мой меч? Зачем живому красть у мертвого? Что мы, мертвые, можем дать вам? Лишь подтвердить, что жизнь не бесконечна!
— Я не намерен красть, — торопливо произнес Кедрин. — Твой клинок необходим мне, ибо только с ним я могу выполнить свой долг. Одолжи мне его. Я верну, обещаю тебе. А на это время я оставлю тебе свой.
Шлем слегка склонился набок, словно Друл раздумывал над его словами.
— В чем твоя цель?
— Моя жена похищена и томится в Нижних пределах. Я иду за ней. Лишь твой клинок имеет силу в том мире.
— Да, — согласился мертвец, — сила этого меча велика. Кузнец Тазиел выковал его на огне Ашара. Тазиел доверил его мне. И только мне.
Древний клинок медленно опустился, кончик коротко звякнул, коснувшись пола. Череп вновь повернулся, взгляд пустых глазниц пронзил Тепшена.
— А какой путь привел сюда тебя?
— Путь Кедрина — мой путь, — ответил кьо.
— Даже в те места, которые я охраняю? Там любого ждет смерть.
— Я пойду даже навстречу смерти, — произнес Тепшен.
— Ну, а ты? — Друл повернулся к Бранноку. — Тебе надоела жизнь?
— Нет, — ответил полукровка. — Но я поклялся быть со своими друзьями.
— Почему? Ведь они идут не за твоей женщиной.
— Конечно, — проговорил Браннок тихо, словно у него перехватило горло. — Просто я был бы плохим другом, если бы отказался помогать.
— Твоя верность похвальна, — признал мертвец. — Но неразумна.
— Мы верны своей клятве, — вмешался Тепшен. — Разве это глупо?
— Любой, кто надеется получить мой меч — глупец.
— По-твоему, глупо пытаться получить то, что поможет достичь цели? — с вызовом спросил Кедрин. — Этот путь указан мне благочестивыми женщинами Трех Королевств. Их слово гласит: чтобы спасти свою жену, я должен добыть твой клинок.
— Твоя жена в Нижних пределах, — произнес Друл. — Оттуда нет возврата.
— Нет! — Кедрин вытащил талисман из-за пазухи, и камень засиял прямо перед глазами мертвого воителя. — Камень дает мне знак: она жива.
Шлем качнулся, доспехи заскрипели: мертвец сделал шаг назад.
— Ты уже приносил сюда этот амулет, — проговорил он. — Помнишь, я сказал тебе: ты пройдешь мимо меня, но можешь не вернуться назад. Не он ли вернул тебя в мир живых?
— Именно так, — ответил Кедрин. Он понял, что сила талисмана заставляет порождения мрака отступать. — В этом камне — любовь Кирье.
— Сила Этой Женщины иссякает за вратами, — предостерег мертвец.
— Но никогда не угасает до конца, — юноша шагнул ему навстречу, держа перед собой талисман. — И он снова вернет меня домой.
— Похоже, ты потерял чувство меры, — голос Друла звучал глухо. Словно нехотя, древний воитель снова попятился. — На этот раз ты хочешь большего, нежели вернуть себе зрение.
— Я хочу вернуть свою жену, — повторил Кедрин.
— И готов сразиться с Ашаром, чтобы ее спасти?
— Да, — коротко ответил юноша.
— Так вот зачем тебе понадобился мой клинок… Ты намерен бросить вызов самому владыке преисподней?
— Я намерен уничтожить любого, кто станет на моем пути.
Раскат смеха, сопровождаемый волной зловония, был ему ответом.
— Смело сказано! — прогремел Друл. — Но безрассудно. Кузнец Ашара ковал этот клинок. И ты хочешь поднять его против самого Ашара?
— Если на то будет воля Госпожи, — Кедрин рискнул сделать навстречу мертвому воителю еще шаг. Талисман трепетал в его ладони, вселяя смелость.
— Она может оберегать тебя, — согласился мертвец. — Но эти двое не так хорошо защищены. Я чувствую, что их окружают чары, но не столь могущественные.
— Мы все равно пойдем вместе, — произнес Тепшен. — И никто нас не остановит — тем более скелет в древнем панцире.
— Ты смел, — признал Друл. — А вот твой товарищ, похоже, не так боек.
— Я верен своему слову, — гордо сказал Браннок.
Из черепа донеслось шипение.
— Итак, трое безумцев бросают вызов самому Ашару.
— Ты позволишь мне взять твой клинок? — Кедрин приблизился к нему еще на шаг. — Или я должен отнять его в поединке?