Ясное дело, с утра в направлении пиратского лагеря стартовал «Орлан», но уже фактически через минуту после старта беспилотник обнаружил в паре километров, за холмами, толпу дикарей, поспешающую в нашем направлении. Такая непосредственность детей природы, конечно, меня улыбнула. Но это меня, знающего то, как организована оборона Базы. А они-то весной видели, что у нас нет никаких заборов, люди топчутся в голом поле. Ну, обстреляли один из катамаранов, да только теперь-то они идут по суше, и толпа у них — ого-го!
Ворота внешнего ограждения на запор, боевые расчёты на сторожевые вышки, пулемёты на крыши жилых модулей. И единственный на всю базу БТР-82А в боевую готовность.
— Пересечин, возьмите на себя командование экипажем бронетранспортёра, — приказал комендант, офицером по особым поручениям при котором я теперь значусь.
Суета заинтересовала и вара Элмака, поймавшего меня уже около БТР. Попытался «на пальцах» объяснить ему, что мы ожидаем нападение на посёлок, и в нём взыграла военная жилка. Из его оживлённой жестикуляции и речи я уловил только несколько слов: «я», «идти», «Саша», «воевать». Пришлось связываться по рации со штабом.
— Товарищ майор, тут ко мне наш ласский гость пристал. Требует взять его с собой.
Шаров, подумав пару секунд, согласился.
— Только не выпускай его из-под брони. Если вам ещё и придётся куда-нибудь ехать.
Пришлось обучать туземца залезать в чрево боевой машины, располагаться в ней и выбираться наружу через узкую боковую дверь.
— Ну, теперь мы точно всех дикарей покрошим, — глядя на упражнения ласа, хмыкнул механик-водитель. — Особенно — когда он из своих пистолей палить и саблей махать начнёт.
БТР стоял перед штабом, и будущее поле боя мы не видели. Поэтому цепь событий я восстановил уже позже.
Началось с того, что разведчики ползком выбрались на гребень ближайшего к Базе холма. И, похоже, охренели, увидев перед собой не жалкий полевой лагерь, а мощную по здешним меркам крепость. Поскольку, как рассказывала Людмила, управлявшая одним из квадрокоптеров, один из разведчиков немедленно ломанулся назад, к основной группе пиратов. А встретившись с начальством, принялся размахивать руками, видимо, живописуя увиденное.
Начальство, кажется, байкам не поверило и решило убедиться своими глазами. Так что через полчасика на гребне холма стояли уже все пираты, а их командование устроило дебаты. Тему дебатов угадать несложно: будем пытаться захватить, или ну его нафиг? Похоже, возобладала жадность. Но чтобы сэкономить силы, вражеская армия спускалась вниз шагом, снова остановившись лишь тогда, когда стала заметной проволока сетки-рабицы, преграждавшая путь через огороды к «крепостной стене».
Настоящих буйных у дикарей оказалось достаточно, и после короткой заминки они с визгами ринулись на ограждение. И вот тогда с вышек у ворот и по углам периметра заработали пулемёты. С ближайших вышек — буквально в упор.
Несколько лучников всё-таки успели выпустить в ответ по паре стрел. Одна из них даже чиркнула по кевларовому шлему пулемётчика. Но когда закончились первые пулемётные ленты, прочь улепётывали всего человек пятьдесят из пришедших почти трёх сотен. Остальные лежали. Либо оглашая округу воплями, либо замолчав навсегда. А когда стрельба затихла, поступил приказ и нам: доехать до берегового лагеря пиратов и сжечь посудины, на которых те приплыли.
Уцелевшие рыжеволосые, как и рассказывала Люда, дикари, одетые в стиле супер-минимализма, даже пытались напасть на катящегося по степи неизвестного им зверя. Но первая же очередь их пулемёта по несущимся наперерез машине с копьями наперевес смельчакам быстро охладила пыл остальных, заставив их побросать копья и броситься врассыпную. Так что до прибрежного лагеря, где оставалось с десяток самых слабосильных, докатились за двадцать минут без каких-либо препятствий.
Зверствовать, уничтожая всех поголовно, не стали, ограничившись парой очередей осколочно-фугасными снарядами по обтянутым шкурами «фигвамам». Да и задачи себе не ставили перебить этих, в общем-то, несчастных людей, которым предстоит немало помыкаться, прежде чем они доберутся до мест, где обитают. А потому, не обращая внимания на вопли раненых осколками, выгрузились из чрева бронетранспортёра и пошли прочёсывать лагерь. Пока пираты, время от времени «взбадриваемые» короткими очередями автоматов и пистолетов-пулемётов в песок, улепётывают в сторону впадающей в море неподалёку от лагеря речушки, текущей с гор.
Элмак тоже бабахнул в их сторону из пистолета, выбросившего клуб сизого дыма, и уже собирался разрядить второй, но я его остановил, жестами попросив разрешить мне стрельнуть из этого раритета. И предложил опробовать моё оружие.
Ну, что сказать? В стенку «фигвама» я попал. И почти двухсантиметровый свинцовый шарик даже пробил укрытие навылет. Но постоянно стрелять из подобного «карамультука» мне не хотелось бы: неудобно, неточно, просто ломовая отдача, а выбрасываемый клуб дыма в безветренную погоду будет заслонять обзор на несколько секунд.
Научить ласа пользоваться «Вереском» большой проблемы не составило: всё-таки опыт общения на языке жестов и рисования на песке у меня имелся. Так что, бабахнув пяток патронов одиночными и выпустив ещё десяток очередями, лас изобразил величайшее восхищение.
А потом оператор боевого модуля методично расстрелял из 30-мм пушки осколочно-фугасными зажигательными снарядами быстро вспыхнувшие катамараны. Мы же добавили по гранате РГН в каждый из катамаранов. Признаю́сь: ради того, чтобы ещё больше впечатлить нашего «гостя».
Связь с Базой из-за холмов была таксебешной, но мой доклад о том, что задание выполнено, и мы возвращаемся, приняли.
— Нам уже доложили, что вы его выполнили: вышел на связь капитан «Гюрзы» и доложил, что видит большой пожар на берегу.
Ну, наконец-то появится Волков! А то, если честно, меня уже притомили эти «разговоры пьяного с собакой», в которые выливались наше общение с ласом!
А возле внешнего периметра Базы кипела работа. Под охраной бойцов самые крепкие и небрезгливые строители забрасывали в кузов грузовиков трупы дикарей и отвозили к вырытой экскаватором яме за холмами. Раненых, кого своим ходом, а кого тоже в кузове грузовика, отвозили на «космодром Плесецк», чтобы отправит на Землю. Значит, будет работа у земных медиков, антропологов и лингвистов.
— Ну, что, вар Элмак? Как тебе такая войнушка? — не удержался я от вопроса, когда лас, которого немного укачало на обратном пути, выбрался на твёрдую землю.
Сложно судить, понял ли он мои слова, но что-то очень оживлённо залопотал, размахивая руками и периодически хлопая ладонью по разогретой солнцем броне «бэтра». Мужику будет о чём рассказать соплеменникам, когда каракка доберётся до посёлка. Надеюсь, этого будет достаточно, чтобы понять, что с нами лучше дружить, чем воевать.
И тут вар выдал то, что всем и без того было очевидно. Нарисовал своим тесаком на земле прямоугольник и принялся рисовать на нём волнистые строчки. Ясно.
— Бумагу, говоришь, тебе нужно, чтобы ты записал увиденное? Выдадим тебе бумагу.
По крайней мере, до самого прихода крошечного морского каравана под ногами путаться не будет. А я быстренько напишу свой отчёт и во время обеденного перерыва утащу Кроху в её квартирку: ничто после боя так хорошо не снимает стресс, как секс!
Фрагмент 17
Ну, наконец-то я свалил общение с варом Элмаком на Волкова!
Нет, никаких трений между нами не возникало. Но просто задолбало общаться жестами и рисунками на песке из-за незнания языков друг друга. А Пётр Андреевич горит оптимизмом после плавания на борту каракки. Мужик он, конечно, довольно сдержанный, но видно же, что его, как профессионала, это дело очень заинтересовало. Тем более, как он утверждает, он писал на диктофон и миниатюрную видеокамеру буквально всё время, пока не спал. Так что обеспечен работой на многие месяцы вперёд: будет расшифровывать записи, составлять словарь и правила пользования ласским языком.