Все то же самое, но не совсем. Из-под кровати торчали ноги в ботинках. Угрюмый сделал несколько шагов и заглянул под кровать. На полу лежал мужчина средних лет с выпученными открытыми глазами. Ему перерезали горло до позвонков. Похоже, очень острым предметом. Возможно, бритвой. Лужа пурпурной крови пропитала весь ковер.
Угрюмый подпрыгнул на месте. К горлу подступила тошнота. Он не успел добежать до ванной, как его вывернуло наизнанку прямо у порога.
Тут его ожидал новый сюрприз. В ванне, наполненной до краев ярко-красной водой, лежала женщина. Ее жизнь прекратилась по тем же причинам, что и типа в спальне.
У Карлуши подкосились ноги. Он упал на колени и на четвереньках выполз из ванной в комнату. Всхлипнув несколько раз, он потерял сознание.
Что касается Потапенко, то он — мужик крепкий, сильный и вовсе не сентиментальный. На голову туговат, но так это же еще не диагноз, а небольшой недостаток. На работу в службе охраны отеля такие мелочи не влияли.
— И что вы предлагаете, Потапенко? — спросил директор-распорядитель гостиницы Цветков, косо глядя на великана.
— На этаже и на всех четырех выходах я уже выставил людей. Хорек оружия не носит, и как террорист он безопасен. В заложники никого брать не станет. С ним справятся даже малолетки. Его надо схватить, пока постояльцы не начали возвращаться в свои номера с пляжей и ресторанов. Народ, толчея ему только на руку. Хорек очень хитер. Раньше он чистил сейфы, как орешки, потом перешел на гостиницы. Опыт огромный. В былые годы, когда работал опером, я его дважды ловил. Но десяток раз ему удавалось уйти. Как вода сквозь пальцы просачивался. Однажды переоделся женщиной, так охранник ему еще и ворованные вещи помог донести до машины, пока весь отель с собаками обыскивали. Если он сейчас ускользнет, мы с ним хлопот не оберемся. Он, гаденыш, мстительный. Вернетя-и точно обчистит пару апартаментов.
— Я так и не понял вашего предложения, Потапенко, — раздраженно произнес Цветков. Вообще, он всегда выглядел спокойным и чрезмерно высокомерным, не упуская возможности показать свое превосходство перед обслугой. — Чего вы хотите?
— Необходимо обыскать все номера седьмого этажа левого крыла. Их там двадцать шесть. Хорек засел в одном из них — это без сомнения.
— Вы рехнулись, Потапенко! Хотите нас разорить? Апартаменты седьмого этажа бронируют иностранцы с крупным достатком, а не всякая мишура. Отель «Магнолия» — один из самых престижных в Сочи. Мы не можем допустить скандала.
— Скандал неизбежен, если постояльцы застукают Хорька в своих апартаментах. Сейчас, пока гостиница пустует, у нас есть шанс проделать все тихо. Я же не предлагаю врываться в номера с оружием в руках. Горничные имеют свои ключи. Швабру в руки — и вперед. Мы на стреме. Если хозяева на месте, она извинится и выйдет. Уборка — обычное дело. Если никого нет, так мы быстренько осмотрим помещение и уйдем.
— Хорошо. Я сам решу, что делать, а вы поднимайтесь на этаж.
Цветков проводил взглядом массивную фигуру охранника и взялся за телефонную трубку. Имелся повод повидаться с Духониным. Сейчас он в городе хозяин, и не мешало бы подбросить дров в печку.
С некоторыми трудностями, но его все же соединили с полковником.
— Добрый день, Никита Иваныч. Цветков беспокоит.
— Всегда рад помочь, Натан Романыч.
— Пустяки. В одном из номеров апартаментов седьмого этажа прячется вор-рецидивист по кличке Хорек. Слыхали о таком?
— Уже успел забыть. И давно он там обосновался?
— Наш детектив мне только что доложил об этом. Этаж перекрыли.
— Ладно. Сейчас вышлю к вам ребят. Подберу тех, кто в штатском. Вы же не любите людей в форме возле своего отеля.
— Удивительная проницательность! А может быть, вам стоит самому заехать? У меня для вас кое-что отложено, да вот недосуг выбраться самому.
— Пожалуй, вы правы. Я сам приеду.
Глядя на умолкнувшую трубку, Цветков скривился.
— Хапуга! За копейку удавится.
Полковник тоже не любил Цветкова, но терпел, так как это был один из его источников дохода, и уже поэтому не стал чертыхаться на трубку, а спокойно опустил ее на рычаг. Отель принадлежал вице-мэру, а Цветков в наглую обворовывал своего хозяина. Духонин знал об этом и о многом другом, так что директору приходилось делиться. Тут ничего нового никто не изобрел. Рука руку моет, и это нормально. К тому же Цветков хорошо знал, что полковник — человек хозяина и служит ему как верный пес, иногда принимая подачки с чужих рук.
Полковник уже находился в пути, когда Угрюмый очнулся. Приторный запах смерти заставлял его бежать куда глаза глядят, а они глядели на дверь. Он уже не думал о себе, о тюрьме, он хотел лишь выбраться и поплакаться в жилетку тому же Потапенко. Страх парализовал его волю и мозг, а шум в коридоре казался единственным спасением.
Он сам вышел в коридор и захлопнул за собой дверь. Потапенко, еще двое парней и горничная открывали в эту секунду соседний номер.
— Твоя взяла, Петр. Сдаюсь.
— То-то! И ведь совсем не больно, а, Хорек?
Угрюмый постарался побыстрее отойти от злополучного номера подальше. Он шел в объятия закона с облегчением, глядя на улыбающуюся физиономию Потапенко.
Щелчок наручников, застегнутых на тонких ручонках, известил о конце карьеры Хорька на ближайшие пяток лет. Петр Потапенко торжествовал победу. Поимка вора такого класса, как Хорек, гарантировала денежную премию. Месяца два можно будет не одалживать у соседей на пиво.
Хорька торжественно повели к лифту.
Полковник уже сидел в кабинете директора-распорядителя и курил коричневую сигарету, предложенную хозяином.
— У вас хорошо идут дела, Натан Романыч. Гостиница процветает.
— Респектабельная солидная публика предпочитает нас другим отелям. Тихо и порядок вокруг, что называется, вашими заботами. Мы тоже не любим оставаться в долгу. Добром за добро платим.
Он кивнул на пухлый конверт, лежащий на столе. Полковник взял его и с трудом запихнул в задний карман брюк.
— Думаете подачками отделаться? — Духонин вел себя, как барин в разговоре с холопом. — Давайте, Натан, разберемся, что такое порядок. Пять дней назад мои ребята выловили четырех шлюх в соседнем парке. У всех найдены наркотики, и покупали они их здесь. В этом здании, у твоих работников. Показания и протоколы лежат в моем столе. Третьего дня мы взяли на вокзале одного крупного шулера. Тридцать штук зеленых в его саквояже были выиграны в карты в казино на десятом этаже. Протоколы и показания лежат там же. Могу продолжить, если интересно. Но стоит ли? Не надо делать других дураками, Натан. Это раздражает. А если дать ход этим протоколам?
— Только имейте в виду, полковник, погорю не только я, но и те, кто со мной сотрудничает. Я лишь администратор. Мелкая сошка.
Цветков нервничал. Мент зажрался! Беспредельщик! Хапуга! Ненасытная утроба!
— Не будем наивными, Натан, никто, кроме тебя, отвечать не станет. Ты хапаешь больше всех потому, что подставляешь свою задницу под удар. Что-то рикошетом и по мне ударит. Но это мои трудности. А спасая свою шкуру, все шлюхи, крупье, наркоторговцы, сутенеры начнут показывать на тебя своими вонючими пальцами.
— Что ты хочешь, Никита? — подался вперед директор, краснея, как помидор.
— С сегодняшнего дня ты платишь мне пять процентов со всех доходов.
— Ты грабитель! Белены объелся? Таких ставок не существует…
— Значит, ты будешь первым.
— Но я же не один в этой карусели!
— Я скажу тебе кое о чем, но только один раз. Если хозяин отеля узнает его истинный оборот, тебя сожрут крабы у скал. И я тут буду ни при чем. Но и это не самое страшное. В недалеком будущем я уйду на покой. Мое место займет Глеб Елистратов. А ты знаешь, что этот парень не продается. И вот вопрос: какое наследство я ему оставлю? Будет твоя коробка значиться в черном списке или я о ней не вспомню? А моя память дорого стоит, Натан.
— Ты уходишь в отставку?
Пожалуй, такого исхода администратор не ожидал. Новость, наводящая ужас. Каким бы мерзавцем Духонин ни был, но это свой мерзавец.