— Ну и что? Тебе действительно так тяжело это признать?
Гарри не ответил.
— «Блистательный Гарри Поттер». Долбаный герой. Ты хоть представляешь, что это на самом деле значит? Знаешь, сколько людей погибло из-за меня? Знаешь, что я вижу каждый раз, когда засыпаю? Каждую грёбаную минуту мой жизни мне приходилось выбирать. Всегда. А теперь… Кажется, что бы я ни выбрал, я совершу огромную ошибку.
Малфой ничего не говорил. Молча стоял у него за спиной.
— Ты можешь плакать. Это ничего, — сказал он после долгой паузы, — Все плачут. И ублюдки тоже. И даже герои и мракоборцы, — добавил он, чуть улыбнувшись.
И Гарри почему-то ему поверил, сам не знал, почему. Он повернулся и обнял его, этого странного человека. Слёзы так и лились из него, впитываясь в ткань пальто на плече Малфоя. Гарри чувствовал, как дрожат его плечи, но уже не пытался сдерживаться. Бешеный поток самых разных эмоций захлестывал его, унося к чёртовой матери остатки здравого смысла.
— Я…ты знаешь, я ведь…- исступлённо повторял он, вздрагивая, не в силах закончить.
— Знаю, — сказал Малфой уверенно и спокойно, — знаю, не продолжай. Хватит с тебя.
— Что мне делать? — спрашивал Гарри, отчаянно заглядывая в спокойные серые глаза, — что мне делать?
— Как что? — отвечал Малфой, — радоваться жизни, любить жену, мракоборствовать, трескать пироги на ужин, плодить кучу маленьких Поттеров.
— Очень смешно, — хрипло ответил Гарри.
— Так я вроде не шучу. Или есть такая параллельная вселенная, где ты бы смог выбрать меня?
— Такая, где у меня напрочь отсутствует совесть, — пробормотал Гарри, уткнувшись ему в шею.
Минуту они молчали.
— А как же ты? — первым нарушил тишину Гарри.
— А что я?
— Ну ты… — Гарри слегка замялся, — ты ведь совсем один.
— Завтра я уеду.
— Что?
Гарри заметил, что лицо Малфоя тотчас приняло прежний насмешливый вид.
— Не только слепой, но и глухой. Говорю, завтра уеду.
— Куда?
— В Хогвартс.
— Что? — тупо повторил Гарри, и тут же смутился собственного косноязычия.
Разомкнув объятия, он принялся усиленно тереть залитые слезами очки о рукав плаща.
— Меня пригласили…преподавать.
Гарри открыл рот, но сдержался, чтобы в третий раз не сказать: «Что?».
Малфой чуть усмехнулся.
— Зельеварение. Сначала.
Гарри растерянно моргал, пытаясь уложить в голове услышанное. В голове роились вопросы, много вопросов, слишком много вопросов…
Малфой смотрел на него, чуть улыбаясь, довольный, видимо, произведенным эффектом.
— Макгонагалл с недавнего времени заваливает меня письмами, — начал он, — не знаю, что ей стукнуло в голову. Написала, что хочет, чтобы я семестр замещал Слизнорта, он, видишь ли, должен куда-то отбыть по состоянию здоровья. Ещё бы, столько жрать, старый хряк.
Гарри молча слушал.
— В общем, я сначала послал её к чёрту, — продолжил Малфой, — подумал, что это ты решил от меня избавиться таким элегантным способом. Так ей и написал. Она уверяла, что ты не причём. Я ей не поверил, конечно. Правда, теперь и сам вижу, что тебе бы мозгов на такое не хватило.
Он замолчал ненадолго, видимо, о чём-то размышлял. Крутил в руках свою книжку, до того мирно лежащую на подоконнике.
Гарри молчал.
— Зельеварение — это на самом деле не всё. Она хочет, чтобы я учил окклюменции.
Гарри изо всех сил старался сдержать идиотские вопросы, норовящие вырваться из его рта. Он ничего не сказал, но, выражение лица у него в этот момент было, видимо, на редкость глупое.
— А это уже претендует на зачаток интеллекта, то, что ты сейчас подумал, — сказал Малфой.
— Да ничего я…
— Отвечаю на твои вопросы: не представляю, как она собирается убеждать попечительский совет, что доверить экс-пожирателю ковыряться в мозгах школьников — хорошая идея. Поэтому сначала зельеварение, они, вроде как, должны привыкнуть ко мне, убедиться, что я не опасен, и всё такое. То письмо, — добавил он, — это от неё. Я только сейчас дал ей ответ.
— Это…из-за меня?
— Да. И нет. Всё-таки ты невероятно эгоцентричен. В любом случае…ты говорил, что устал выбирать. Так что можешь радоваться, раз я всё решил за тебя.
Гарри искренне не знал, что сказать. Он определенно чувствовал облегчение, но вместе с тем на душе была какая-то невыносимая тяжесть. Разве может так быть? Он смотрел на Малфоя, потом на книжку, которую он так упорно не выпускал из рук. Старая и потрёпанная, в коричневом переплёте и с пожелтевшими страницами. Малфой держал её полураскрытой обложкой к себе. Взгляд Гарри вдруг упёрся в надписи мелким почерком, такие знакомые, сделанные поверх печатных строк. Неужели та самая? Нет, невозможно… Она уничтожена, сгорела в Выручай-комнате много лет назад. Там, где Гарри оставил её.
Словно в каком-то трансе, лишь наполовину осознавая, что делает, Гарри выдернул книгу из руки Малфоя.
— Эй!
Гарри не отвечал. Не та. Даже не «Зельеварение». Просто обложка похожая. «Социальная психология. Пойми других, чтобы понять себя». Гарри пролистнул несколько страниц. Все до одной были испещрены заметками мелким почерком. Похожим, но всё-таки другим. Гарри, хмыкнув, поднял глаза на Малфоя. Социальная, мать её, психология…
— Что смешного? — спросил Малфой. Гарри показалось, что он немного смущён.
— С каких пор ты читаешь магловские книжки? — ответил Гарри вопросом на вопрос.
— Дай подумать. Наверно, с тех самых, когда моя жизнь покатилась ко всем чертям.
Эти слова тяжело осели где-то в груди Гарри. Он вновь почувствовал комок у себя в горле. Что он в сущности знает об этом человеке? А ведь за эту ночь они сказали друг другу больше, чем за много лет до неё. Почему? Как много они упустили? Да и, наверно, уже не наверстают никогда. А сейчас…сейчас Гарри хотел сказать так много, и вместе с тем…
Гарри сделал один шаг навстречу. Уверенный. Обреченный. Наверно, так шагают на эшафот. Впрочем, может и нет. Последний раз. Он поцеловал его. Мягко, но уверенно. Так, как всегда хотел. Запустил руку в мягкие шелковистые волосы, как следует растрепав их. Его губы касались чужих губ просто и бесхитростно. Так, как чувствовал. Так, как хотел.
Оторвавшись от губ, Гарри внимательно взглянул в серые глаза Малфоя.
«Дай мне повод ещё немного побыть с тобой» — подумал он. Эта мысль была громкой, как будто хотела, чтобы её услышали.
«То есть оправдание?» — прозвучало у него в голове.
«Повод мне больше нравится».
«Рассвет через пять минут. Подойдет?»
«Всё что угодно подойдет».
— Я буду писать тебе, хочешь? — сказал Гарри вслух, наблюдая, как первые солнечные лучи прокрадываются в темную гущу парка.
— Будем погоду обсуждать? — в голосе Малфоя, стоящего рядом, прозвучала плохо скрываемая горечь.
— Ты прав, — ответил Гарри, грустно улыбнувшись, — ты прав. Знаешь, — добавил он, чуть погодя, — Окклюменция…не знаю никого, кто справится с этим лучше тебя.
Краем глаза он заметил, что Малфой чуть улыбнулся в ответ.
Молча они стояли и смотрели, как медленно и неумолимо поднимается солнце над верхушками деревьев.
— Я тоже, — тихо сказал Малфой.
— Что «тоже»?
— Ты знаешь.
Гарри знал. Вот и всё, подумал он. Вот и всё.