Вопрос резонный, только у Сони был подходящий ответ:
— В этом купальнике на тебя и бык Калигула пялится!
— Ты просто завидуешь, что все ребята смотрят только на меня, а тебе достается жалость!
— Неправда!
Соня потеряла равновесие и ушла под волну, нахлебавшись воды.
— Ты врешь! — еле выдохнула она, вынырнув.
— Разве секрет, что Троха и Борька соперничали из-за меня?
— Это было давно! — не сдавалась Соня.
— В тот вечер на реке Трофим признался мне в любви и предложил стать его женщиной.
Слушать дальше Соня не смогла. Она повернулась и поплыла изо всех сил, думая, что гребет к берегу. Дыхание сбилось, в рот снова попала вода. Хуже всего, что руки и ноги сводило судорогой. Но она сильная, она выплывет!..
Крепкие руки Трофима подхватили ее, когда она была готова пойти на дно.
— Соня, родная моя, что с тобой? Я сейчас…
Обхватив поперек тела, он выволок ее из воды, положил на песок животом и нажал на спину. Изо рта у нее хлынула вода. Стало противно и горько.
— Все, все, не бойся, я же с тобой! Все будет хорошо…
Он прижал ее к себе и качал, как маленькую. Соня плакала, не стесняясь, больше от разочарования, чем от страха.
— Я кричал, что ты не туда плывешь. Не слышала?
Всхлипывая, Соня покачала головой.
— Ты плыла, точно за тобой гнались!
В его руках было спокойно и хорошо, пока Соня не вспомнила Анины слова.
— Тебе меня жалко?.. — она посмотрела на Трофима в упор. Он не отвел глаза, не смутился, скорее не понял ее.
— Почему мне должно быть жалко тебя?
— Значит, не жалко?
Трофим потряс головой.
— Сонь, да что произошло?
Она и сама не знала, что заставило ее прощупать его взглядом. Наверное, это была новая женщина, родившаяся ночью под звездным небом, немного собственница, немного ревнивица и ужасная трусиха при мысли, что теперь она стала не нужна.
Трофим что-то спрашивал, но Соня не слышала — она смотрела на след на его шее.
— Ты целовался с ней?.. Целовался, да? Целовался…
Она стала выбираться из его рук, не давая удержать себя.
— Соня, подожди!..
Она бежала по берегу куда глаза глядят. Трофим сначала бежал следом, потом махнул рукой и бросился с разбегу в воду. Соня слышала шумный всплеск и его злой рык.
ГЛАВА 6
Выйду — не выйду
Она добралась до своих вещей, одеваться не стала — схватила в охапку, побежала к тропинке. Позади то ли на самом деле раздавался смех Ани, то ли это ломались под ногами высохшие под солнцем стебли травы.
Значит, Аня не обманула, а вот Троха соврал — пожалел ее, сделал одолжение. А ей не нужна жалость, ни его, ни Борькина. Она привыкла, что между нею и Аней парни всегда выбирали ту, что красивее, ярче, сексуальнее, доступнее. Вот и хотела почувствовать себя такой. Получилось… Всего лишь на ночь.
Добежав до поля, Соня спряталась среди высоких колосьев. Надела платье, легла и смотрела в высокое голубое небо, которое прорезали быстрые крылья стрижей. Они селились недалеко, в песчаной горке. Понаделали в ней много гнезд и жили там до середины лета, а потом исчезали в один день. Были — и нет.
Гулко бившееся в груди сердце понемногу успокаивалось, приходило в обычный ритм. Соня задышала ровнее, пропал туман перед глазами — высохли слезы, что так и не пролились на щеки. Она задремала под мерный шелест пшеницы и стрекот кузнечиков. Проснулась, когда услышала дребезжание велосипедов — это пронеслась к берегу ватага мальчишек. Пора было идти домой.
Соня встала, отряхнула платье и завязала потуже ленту на волосах. Столько в книгах перечитывала про несчастную любовь, встретилась с ней — не понравилось.
Отец в саду чинил улей — собирался везти на следующий день на лесную пасеку.
— Здравствуй, папа, — Соня присела на скамейку, наблюдая, как трудятся умелые отцовские руки. — Мама где?
— Да еще с фермы не вернулась. А ты где пропадала?
— Почему пропадала? Я гуляла.
— Одна? Трофим тебя уже часа два ждет. Я его в доме оставил защелку починить. Поссорились, что ли? Бывает… Любовь — штука совсем непростая, колючая, вопьется — не вытащишь ее, а то и загниет вовсе.
— Надеюсь, до гангрены не доведу! — бросила Соня. — Пап… я раздумала выходить замуж. Вот чтобы гангрены не было, не выйду!
— Даже так?
Соню рассердило, что отец никак не отреагировал на ее заявление.
— Пап, ты не веришь мне?
— Почему? — он взглянул на нее поверх очков. — В то, что поссорились — верю. Правда, кто виноват, не знаю. Ты у меня вспыхиваешь спичкой, Трофим тоже может обидеться. А мириться всегда тяжелее, чем ссориться.